Искатель. 1969. Выпуск №1
Шрифт:
— Ничего не понимаю!
— Потом разберемся, — ответил Лобов и повел униход на посадку. — Ты запеленговал точку контакта?
— Разумеется.
Подмяв под себя кустарник и тонкое деревцо, униход приземлился метрах в пятнадцати от дерева. Кронин взялся было за дверцу, но Лобов остановил его:
— Проверь оружие. Будешь меня страховать.
Инженер кивнул, вынул лучевой пистолет, проверил его зарядку и снял с предохранителя. В свою очередь проверив пистолет, Лобов взял манипулятор, предназначенный для выполнения различных механических работ.
— Я готов, — сказал Кронин.
— Пошли.
Первым
Скоро он увидел то, что и предполагал и боялся увидеть, — судорожно сжатую в кулак кисть человеческой руки. Еще несколько осторожных движений — и Лобов увидел Лену Зим и Виктора Антонова. Свернувшись в плотные комочки, они лежали, тесно прижавшись друг к другу. Лица их были мраморно бледны, глаза закрыты. Ножом манипулятора Лобов осторожно разрезал одежду Виктора и, с трудом подсунув свою ладонь под прижатые руки стажера, положил ее на грудь Антонова. Затаив дыхание, он прислушался. Медленно, бесконечно тянулись мгновения. И вдруг — «тук!» — ударило сердце; пауза две-три секунды, и снова знакомое «тук!».
Лобов выпрямился.
— Живы! Алексей! Срочно сделай себе инъекцию вакцины. Свяжись с Климом, прикажи ему сделать то же самое.
Кронин на мгновение замялся.
— Ничего, я посмотрю, — сказал Лобов.
— Хорошо, — сказал инженер и, оглядевшись вокруг, полез в дверь унихода.
Заметив, что взгляд Кронина задержался где-то наверху, Лобов посмотрел туда же.
— Прямо над униходом трепетал сотнями крыльев сверкающий столб колибридов. Не спуская взгляда с этого столба, Лобов достал из кармана инъектор и ввел себе вакцину. Рой колибридов то взмывал вверх, то опускался вниз, но его нижний край неуклонно терял высоту. Некоторое время Лобов смотрел на этот шуршащий рой, покусывая губу, а потом поднял пистолет и, сжав зубы, нажал спусковой крючок. Беззвучно, невидимо ударил тепловой луч. Нижняя часть роя просто испарилась, из середины его посыпались опаленные, сожженные крылатые крошки, а самая верхушка роя рассеялась и опала на лес.
— Вот так, — хмуро сказал Лобов, ставя пистолет на предохранитель.
Из уникода выглянул Кронин.
— Правильно, — сказал он, показывая на сожженных птиц. — Я сам хотел пугнуть их. Инъекцию сделал. Клим на вызовы не отвечает.
У Лобова упало сердце.
— Как не отвечает?
— Молчит, и все. Наверное, увлекся поисками в лаборатории.
— Пошли аварийный вызов.
— Хорошо.
Кронин снова скрылся в униходе. Лобов осмотрелся вокруг, сунул пистолет за пазуху, наклонился и поднял на руки Лену. Она была легкой как перышко, и Лобов безо всякого напряжения понес ее к униходу. Кронин вылез навстречу.
— Не отвечает, — мрачно сказал он.
— Страхуй Антонова, — коротко приказал
Он уложил Лену в госпитальный отсек, ввел ей вакцину и вылез из унихода как раз в тот момент, когда на землю сыпались сожженные крошки.
— Пришлось пугнуть еще раз, — пояснил Кронин. — Как осатанели!
Лобов кивнул на униход:
— Садись.
— А Антонов? — спросил инженер, но все-таки сел.
Лобов плюхнулся на водительское сиденье и мастерски подвел униход вплотную к Антонову.
— Страхуй, — бросил он Кронину, выбираясь из унихода.
Виктор Антонов был тяжеленным пернем, настоящий богатырь! У Лобова жилы вздулись на лбу, когда он нес эту свинцовую тяжесть к госпитальному отсеку. А тут еще край рубашки Антонова, как якорь, зацепился за дверцу. Кронин поспешил на помощь и принялся отцеплять рубашку.
— Страхуй! — свирепо оглянулся на него Лобов.
Но было уже поздно.
Откуда-то сверху, прямо сквозь сочно-голубую крону дерева, на космонавтов посыпался рой колибридов. Шорохи, трепетанье маленьких крыльев, мягкие прикосновения теплых тел, дуновение воздуха, горьковатый запах — все это продолжалось считанные мгновенья. Космонавты были ослеплены и оглушены этой плотной живой массой. И вдруг все прекратилось. Как по команде, рой взвился вверх и исчез. Все это время Лобов продолжал держать Антонова на руках. Когда рой оставил их в покое, он сделал последнее усилие и, оборвав полу рубашки, все-таки уложил Виктора рядом с Леной.
— Жив? — обернулся он к инженеру.
Кронин натянуто улыбнулся.
— Жив. И кто бы мог подумать, что эти прелестные создания такие агрессоры? И по-моему, — Кронин провел рукой по лицу и шее, — в довершение всех удовольствий они меня еще и покусали.
Лобов, делавший инъекцию Антонову, вскинул голову.
— Покусали?
— Может быть, я не совсем правильно выражаюсь. Скажем так: заклевали.
Лобов захлопнул дверцу госпитального отсека и провел рукой по своему лицу и шее.
— А меня, кажется, не тронули, — не совсем уверенно сказал он.
— Наверное, я вкуснее тебя, — невесело пошутил Кронин.
Лицо Лобова дрогнуло. Перед его глазами встала картина, яркая, четкая, словно стереография: серебристый тяжелый плод на ладони и фраза: «Пусть хотя бы один из нас не ест местных плодов». И вот Алексея покусали колибриды, а его нет. Худо дело. А может быть, и обойдется? Ведь вакцина-то введена!
— Садись, Алеша, — вслух сказал он. — Надо спешить.
Лобов вел униход на небольшой высоте на сверхзвуковой скорости. Он видел, как ударная волна рвет с деревьев синюю листву и ломает сухие ветви. Это доставляло ему какое-то удовольствие — он уже ненавидел этот ядовитый синий мир. Минуты через три после старта Кронин побледнел. Стуча зубами, он пожаловался:
— Меня знобит, Иван.
— Это от волнения, — сквозь зубы сказал Лобов, еще прибавляя скорости.
— Конечно, это от волнения, — Кронин попытался улыбнуться, — и корчит меня тоже от волнения. Мне плохо, Иван, ты сам знаешь почему. Я сяду на заднее сиденье, Иван, а то еще помешаю тебе. И не надо меня успокаивать. Я ведь уже десять лет работаю патрулем. Понимаешь, Иван, десять лет.
Последние слова он произнес уже с заднего сиденья и словно в забытьи. Минуты через две, обернувшись, Лобов обнаружил, что Кронин, свернувшись клубочком, спокойно спит.