Искатель. 1974. Выпуск №3
Шрифт:
— Я очень болен.
— Их обезьянам тоже вреден наш климат, — добродушно произнес какой-то толстяк.
— Какая у него странная кожа… — добавил другой.
— Интересно, как у него устроены глаза? — поинтересовался третий, указывая на меня.
Я был окружен плотным кольцом, на меня устремились сотни глаз, а в кабачок заходили все новые и новые прохожие.
— Какой он высокий!
Действительно, я был на голову выше остальных.
— А до чего тощий!
— Непохоже, чтобы эти антропофаги прилично
В их голосах не чувствовалось неприязни, а несколько сердобольных пытались меня защитить:
— Не давите на него так, он ведь нездоров.
— Ну, приятель, мужайся, — сказал толстяк, заметив мое беспокойство, — я сам отведу тебя в больницу.
Он взял меня за руку и с криком: «Дорогу больному!» — начал пробиваться сквозь толпу. Нас пропустили, но все тут же ринулись вслед за нами. Мы шли по набережной канала в сопровождении густой толпы, и люди кричали: «Это каннибал с Борнео!»
Наконец, мы добрались до какой-то больницы. Был приемный час. Нас провели к студенту-практиканту, юноше в синих очках, который встретил нас весьма нелюбезно. Мой спутник сообщил ему:
— Это дикарь из колоний.
— Неужели дикарь? — вскричал тот. Он снял очки, чтобы лучше меня рассмотреть, на несколько секунд застыл в изумлении, затем резко спросил:
— Вы зрячий?
— Я прекрасно вижу.
Я произнес эту фразу слишком быстро.
— Это у него такой акцент, — с гордостью объяснил толстяк.
— Ну-ка, дружище, повтори!
Я повторил, стараясь говорить понятнее.
— У него необычное строение глаз… — пробормотал студент, — и цвет кожи… Такая кожа у всей вашей расы?
Тогда я сказал, делая невероятные усилия, чтобы он понял:
— Я приехал показаться ученому.
— Значит, вы не больны?
— Нет.
— Вы с Борнео?
— Нет.
— Откуда же вы?
— Из Звартендама, неподалеку от Дисбурга.
— Так почему же ваш спутник утверждал, что вы с Борнео?
— Ему так показалось, а я не стал с ним спорить.
— Вы хотите поговорить с ученым?
— Да.
— Но зачем?
— Чтобы меня осмотрели.
— Вы надеетесь на этом заработать?
— Нет, деньги мне не нужны.
— Так вы не нищий?
— Нет.
— Почему же вы стремитесь, чтобы вас осмотрел ученый?
— Из-за особенностей моего организма.
Несмотря на все усилия, я говорил слишком быстро. Приходилось повторять.
— Вы уверены, что отчетливо видите меня? — спросил юноша, не сводя с меня пристального взгляда. — Ваши глаза как будто состоят целиком из роговицы…
— Я великолепно вижу.
Я принялся шагать из угла в угол, хватая какие-то предметы, ставя их на место, жонглируя ими в воздухе.
— Необыкновенно! — с восхищением воскликнул студент почти дружелюбным тоном, вселив в меня этим надежду. — Послушайте, — изрек он наконец, — думаю, что доктор
— Абсолютно.
— Хорошо. Идите сюда. Доктор сейчас выйдет.
Таким образом, я очутился среди заспиртованных чудовищ: эмбрионов, звероподобных детей, огромных земноводных, ящериц с антропоморфными чертами.
«Все правильно. Здесь мое место, — подумал я. — Наверное, я тоже мог бы претендовать, чтобы меня заспиртовали и поместили среди них».
Когда появился доктор Ван ден Хевел, меня охватило волнение. Словно увидев землю обетованную, я задрожал от радости, что смогу к ней прикоснуться, получить ее благословение. Доктор с крупной лысой головой, проницательным взглядом психолога, тонким, но волевым ртом молча рассматривал меня и, как все остальные, был удивлен моей худобой, высоким ростом, странными глазами, сиреневым оттенком кожи.
— Вы сказали, что хотите поговорить с ученым? — спросил он.
Я ответил резко, почти яростно:
— Да!
Он одобрительно улыбнулся и задал обычный вопрос:
— Вы хорошо видите?
— Прекрасно. Я вижу даже сквозь лес, облака…
Но я говорил слишком быстро, он кинул на меня беспокойный взгляд. Я повторил медленнее, чувствуя, что мой лоб покрывается испариной:
— Я вижу даже сквозь лес, облака…
— В самом деле! Это было бы просто необыкновенно! Ну а что вы видите, скажем, сквозь ту стену?
— Большой застекленный книжный шкаф, резной письменный стол…
— Верно, — сказал он с удивлением.
Несколько минут доктор молчал, затем произнес:
— Вы говорите с заметным трудом.
— Иначе меня не понимают, я произношу слишком быстро…
— Ну что ж, расскажите что-нибудь так, как вы обычно говорите.
Тогда я рассказал ему эпизод своего появления в Амстердаме. Он слушал предельно внимательно, с умным и сосредоточенным видом, какого я никогда еще не наблюдал у других людей. Он не понял ни слова из моего рассказа, но тем не менее смог сразу же сделать правильный вывод:
— Если я не ошибаюсь, вы произносите пятнадцать-двадцать слогов в секунду, то есть в три или четыре раза больше, чем может воспринять обыкновенный человеческий слух. Ваш голос гораздо выше всех слышанных мною голосов, ну а ваша мимика своей быстротой полностью соответствует речи. Если так можно выразиться, все ваше строение «быстрее» нашего.
— Я бегаю скорее, чем гончая, — добавил я, — а пишу…
— Правильно, — перебил доктор, — посмотрим ваш почерк.