Искатель. 1976. Выпуск №4
Шрифт:
Из автобуса, остановившегося перед входом, в зал потянулись пассажиры. Анастасия, внимательно следившая за ними, сразу узнала Галиноса. Решительно направилась к стойке, стала в очереди за ним и тихо прошептала по-французски: «Не оборачивайтесь! Вам ни в коем случае нельзя лететь этим рейсом. Возвращайтесь в гостиницу, там вас ждут лангусты!»
Галинос озадаченно повернул голову и увидел силуэт высокой блондинки; он повиновался, когда она зашипела: «Повернитесь! Никакого шума, понимаете? Выйдите за мной следом через две минуты! И возьмите такси».
Галинос слышал, как женщина уходит. «Наверное, они проследят, выполню ли я ее
— Вы что, заснули? — спросил пассажир сзади.
Галинос испытующе взглянул на него. А если это ее сообщник, «наблюдатель»? Жаль, но сейчас не до него: не то уплывет златокудрая рыбка.
Когда Галинос вышел из здания аэропорта, белый «остин» уже скрылся за поворотом. Площадь пересекало какое-то такси. Кто в нем едет, определить он не мог. Наверное, она там, подумал Галинос, сел в следующую машину и велел шоферу неотступно следовать за такси, быстро ехавшим в сторону города. Проезжая мимо, Галинос увидел сквозь боковое стекло женщину, сидевшую рядом с водителем, но это была не блондинка. Проклятая мода на парики, чертыхнулся он про себя. Что ему делать, если она не блондинка — брюнеток в Греции миллионы! А ведь ничего, кроме цвета волос и роста, он не заметил…
Преследуемое такси свернуло не на набережную у Фермейского залива, а в центр города. Хотя Галинос уже предчувствовал, что взял ложный след, он лишь на Плата Аксиос увидел, что опасения его подтвердились. У вышедшей из машины женщины не было ничего общего с той блондинкой. Раздосадованный, он приказал шоферу отвезти его на улицу императора Константина.
Тем временем Анастасия договорилась обо всем с официантом и теперь коротала время вместе с Дафной в бюро «Периидики Лесни» у галантного господина Пейрунакиса.
Галинос вошел в ресторан и огляделся. Знакомых нет. Официант поспешил к его столику: пусть господин не волнуется, заказ принесут через несколько минут.
— Меня кто-нибудь спрашивал? — поинтересовался Галинос.
— Именно так. Дама, — ответил официант.
Галинос спросил, кто именно, но официант сказал, что, к сожалению, не знает ее.
— А вдруг? — усомнился Галинос и положил купюру на тарелку. Официант подумал о куда более крупной купюре из кожаной сумочки дамы и с видом глубочайшего сожаления развел руками. Галинос ему поверил. Он достаточно близко познакомился с привычками здешних конспираторов. Разве доверились бы они какому-то официанту?
Что ж, тогда есть время спокойно поесть и поразмыслить. Перелистав меню, он выбрал греческие блюда: черные оливки, овощной салат, лангусты и стерлядь, рубленое мясо в виноградных листьях, а на закуску сырники. Запил он все это бутылкой искристого наусси. Когда зажегся рубиново-красный верхний свет, вспомнил Карнеадеса. С красного пятна на газете началось их «знакомство».
Официант
Рано или поздно они за мной сюда придут, рассуждал мысленно Галинос, наслаждаясь салатом «мелица». Ясное дело, они хотят предупредить его. Все шло как по плану: зачем бы им понадобилось предупреждать его, не знай они о проверке в аэропорту! По справедливости этими людьми можно восторгаться — у них здесь связи повсюду. Тем более важно разорвать сеть которой они опутывали город.
Итак, «дорогому товарищу Галиносу» не рекомендуют лететь на рейсовой машине «Олимпик-Эрвей»! Пожалуйста, уважаемые дамы и господа, как вам будет угодно! Короткого звонка к Юлиану будет достаточно — «арестовать» его могут и на вокзале. А Юлиану придется позвонить в редакцию «Македонской борьбы» и снять там заметку, которая, быть может, уже набрана. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы она появилась завтра в таком виде: «Вчера вечером полиции безопасности удалось арестовать опасного коммунистического агента, отправлявшегося самолетом в Афины. Аресту способствовала помощь населения и данные, полученные от его арестованных сообщников. Задержанный будет иметь достаточно времени, чтобы поразмыслить о своем предательском поведении».
И вдруг ухмылка сползла с его губ. Он испугался при мысли о том, к чему может привести эта хитрая идея, как назвал их трюк Юлиан. Боже мой, а вдруг машины уже запущены и газета печатается? Чуть не сбив официанта, подносившего вареных раков, Галинос бросился к телефонной будке.
Несколько минут спустя он вернулся за столик; Юлиан обещал все сделать. Но Галиносу было не по себе: черт его знает, не следит ли за ним один из сидящих в ресторане гостей, ведь сегодня он еще раз мог убедиться, насколько мелки ячейки их сети. Возникнут дурацкие вопросы: «Почему он, преспокойно ужинавший, вдруг помчался к телефону? И с кем это товарищ Галинос беседовал в Салониках по телефону? И вообще: как он мог позволить себе терять время на ужин, когда его предупредили о грозящей опасности?»
Галинос правильно оценил положение, хотя никто из сидевших в зале богатых гостей не интересовался молодым человеком в строгом английском костюме.
Официант счел своим долгом доказать свою преданность даме, и когда Кирис Паламидис потребовал счет, присовокупил к условленному сообщению подробный отчет об увиденном.
Беспокойство не оставляло Галиноса. Он уже почти два часа сидит в ресторане, а никто не появляется. Не исключено, они боятся войти и ждут его на улице. Надо это проверить. Он пройдется по набережной; если с ним хотят заговорить, к нему подойдут.
Тем временем Анастасия вызвала в «Периидики Лесни» студента Стефанопулоса. Пока молодой человек составлял компанию господину Пейрунакису в его приемной, подруги ломали себе головы над странным поведением товарища Галиноса. Их удивил даже не столько телефонный звонок, как его необъяснимое спокойствие. У курьера ЦК может быть в городе связь, о которой им ничего не известно, это логично. Скорее всего он передал свой новый маршрут в Афины. Но почему, почему он так медлит? На улицах города в вечерние часы полно гуляющих, в толпе укрыться куда удобнее, нежели в ресторане.