Искатель. 1981. Выпуск №5

Пеев Димитр

Остается открытым вопрос: действительно ли последняя пилюля содержала яд в своей начинке и кто ее изготовил? Разумеется, не фармацевтическая фирма. Тогда кто? А не Доневы ли вместе со всем остальным снабжали ее еще и противозачаточными средствами? А почему бы и нет? Ведь Донев химик! И все-таки, чтобы подменить пилюлю, упаковка должна быть нарушена и разгерметизирована, а потом снова заклеена. Это не может не броситься в глаза. Впрочем, вряд ли останутся следы после такой операции… Но, наверное, на упаковке могли сохраниться отпечатки пальцев.

Антонов осторожнейшим образом взял пустую упаковку

двумя пальцами, поднес к окну и принялся старательно осматривать ее. Гнезда от круглых пилюль были пронумерованы цифрами от 1 до 21, в три ряда по семь единиц. Полный цикл приема! Он увидел, что алюминиевая фольга вокруг последнего гнезда была как-то сморщена, покрыта мелкими трещинками, а на обратной стороне чуть желтоватой. Не следы ли это от клея, подмены пилюли? Но разве можно так точно имитировать ее? А разве нужно делать замену “один к одному”? Можно изготовить ее приблизительно, только чтобы она не бросалась в глаза, пока Пепи несет ее ко рту. Тем более что она уже в течение двадцати дней до того принимала их вполне спокойно, не подозревая, что каждый день приближает ее к смерти, к роковой двадцать первой пилюле. Ловко придумано… Сейчас, после того как она приняла ее, никто уже не скажет, какой она была на самом деле…

***

Хотя рабочее время начиналось в восемь тридцать, Антонов сегодня вошел в кабинет несколько раньше полошенного времени. Вечером он передал дело полковнику Биневу — знал, что начальник управления хотел сам просмотреть его перед совещанием. Антонову оно было не нужно, он помнил все детали, все уже передумал, все пережил. У Антонова оставался целый час, чтобы вновь переосмыслить свою гипотезу, определить ее сильные и слабые стороны.

Он достал большой лист бумаги и по всей его длине, сверху донизу, прочертил линию. Слева от нее написал “тезисы”, справа — “антитезисы”. То, что слева, было ясно и логично.

1966 год — Доневы становятся “родителями”.

1966–1973 годы — годы спокойного родительского счастья.

Постучали, и в кабинет вместе с Хубавеньским вошел Консулов.

— Пусть зарница принесет тебе счастья! Ты видишь, Пенчо, что я тебе говорил, — он здесь всегда, от темна до рассвета.

— Хватит, я только что пришел. А вы почему так рано?

— То те самое, что и у тебя, — предэкзаменационная лихорадка.

Жаль, сейчас, когда они пришли, ему не удалось больше спокойно подумать. Но может быть, так и лучше. На совещании можно быть свободным от своих мыслей. В конце концов, он не собирался защищать там диссертацию, они все вместе должны были обсудить сложившееся положение.

Он был возбужден, зато Консулов держался так, будто ему и другим не предстоял решительный разговор с начальством. Консулов сварил кофе, пошутил с Хубавеньским, вытащил из сумки печенье и предложил всем. Только о деле он не сказал ни слова. Это тоже было в его стиле. Консулов тем самым хотел показать, что не придает большого значения “совещанию в верхах” и что он достаточно уверен в себе.

Ровно в девять их принял полковник Пиротский. Как всегда, он со всеми поздоровался за руку, а когда все сели, спросил:

— Кто будет докладывать?

— С Антоновым мы договорились, — сказал Бинев, — что я изложу фактическую обстановку, а он разовьет гипотезу.

—

С фактической обстановкой я ознакомился из дела. Надеюсь, за истекшие сутки в нем не оказалось свежих фактов. Предполагаю, и всем присутствующим они хорошо известны. — Пиротский внимательно посмотрел на сидевших вокруг длинного, покрытого зеленой скатертью стола и остановил свой взгляд на Хубавеньском. — Итак, начинайте подполковник.

— Заключение научно-технического отдела подтвердило наши догадки: упаковка импортного противозачаточного средства — антикона — в одной из ячеек нарушена, так что пилю ля, находившаяся на позиции № 21, могла быть извлечена и подменена отравленной, содержащей в себе яд. Взятые некогда пробы заново были проанализированы, на этот раз более внимательно… Было, в частности, установлено, что в содержимом желудка встречались и специфические следы карминовой краски — точно такой же, в которую были выкрашены и подлинные пилюли антикона. Вот эти. — Антонов извлек из кармана полную упаковку антикона и подал ее Пиротскому. — По нашей просьбе его срочно выслал из Вены наш торговый представитель…

— Подождите! Знаю, мне пришлось звонить. Другое я вас хотел спросить. Что говорят химики и судебный эксперт — почему они проглядели это в самом начале? Куда они смотрели?

— Я звонил Станиловой, делавшей анализы, — сказал Бинев. — Отругал ее как следует. Она тоже начала кричать, вы же ее знаете. Она сказала, поскольку эта краска ядом не является и активно используется в кондитерской промышленности, то она подумала: возможно, убитая ела какие-то конфеты. Одним словом, не обратила на это внимания.

— Тогда понятно. И второй вопрос: не означает ли это, что убитая приняла подлинную пилюлю антикона?

— Это, товарищ полковник, означает, — продолжал далее Антонов, — что тот, кто подменил пилюлю, растворил засахаренную оболочку настоящей пилюли в желатине и из этой покрашенной в цвет оригинала эмульсии приготовил новую, уже с ядом. Отсюда можно сделать два вывода: во-первых, что “Икс” располагал хотя бы еще одной упаковкой антикона и… что он хорошо разбирается в химии.

— Понимаю ваш намек, он химик.

— Высококвалифицированный химик, товарищ полковник!

— Ага, нечто вроде старшего научного сотрудника… Почему вы считаете, что отравленная пилюля находилась в желатиновой оболочке? И желатин был обнаружен в пробах?

— Нет, такого ничтожного количества желатина обнаружить не удалось. Желатин не так специфичен, как краска. Это только наше предположение, которым объясняется столь медленное действие яда на организм. Если бы пилюля была покрыта сахарной оболочкой, то яд действовал бы намного быстрее. А в желатине — всего десять-двенадцать минут…

— Не желатину это нужно, а вам. Вам нужны эти минуты, время от момента взятия магнитофона до первых болей у Пепи. Не так ли?

Антонов хорошо знал эту манеру полковника Пиротского — своего рода “пробу”, “испытание в убежденности”. Поэтому он решил отшутиться:

— Мне нужна только правда. Но не могу не заметить, что интервал, кстати, между принятием препарата и началом действия яда совпадает с временем растворения только желатиновой оболочки — именно такой, которая используется у фармакологов.