Искатель. 1987. Выпуск №5
Шрифт:
— Тот главный, а эти — разведка! — шепнул Сеня.
Утверждают, что НЛО нет и быть не может, но и мы-то не ослепли! Мы видели! Разное про них писали: и что в плен захватить могут, и сжечь, и забить до смерти. Стало страшно. Первым делом отказывала рация. Я повернул выключатель — «маяк» работал. Однако светящийся шар с маленькими спутниками не удалялись и не приближались, как бы принюхивались. Мы двигались, и они перемещались с той же скоростью.
— Сейчас посовещаются и проглотят, — съязвил Артур, заинтересованно глядя не столько на шары, сколько на нас.
— Да ты очки протри! — вскрикнул Сенечка. — Видишь, у них бортовые огни?
— И музыка
— Маркони! Все же передай в штаб: видим неопознанный летающий объект, — Сеня часто заморгал белесыми ресницами.
Я вопросительно взглянул на Артура.
— Ничего не передавай, засмеют, — отозвался тот. — А тебе, Сеня, стыдно не знать. Разве перед полетом в НИИ вам не читали астрономическую навигацию? Это же Юпитер — самая большая звезда Солнечной системы. В здешних широтах в это время Юпитер появляется над горизонтом. А звезды помельче — из другой Галактики.
Сенечка не поленился, вытащил навигационный справочник, проговорил смущенно:
— И вправду Юпитер.
Памятуя о своей недавней промашке, Артур произнес мстительно:
— От худого ума — беда. Так-то, академики…
Долго рассказывать о том, чем занимался наш ученый командир. Его приборы стояли в корзине, крепились на бортах, висели на реях. Сами по себе они ни о чем не говорили. Отсчитывали свои миллибары, метры, градусы, икс-лучи… Делая пробы воздуха, Артур убеждался, что прибавлялось количество углекислоты в атмосфере. В цепи взаимосвязанных экологических колец из-за массового истребления лесов, варварской эксплуатации пастбищ и полей, чудовищного выброса промышленных отходов, неупорядоченного роста городов в атмосфере происходили необратимые процессы.
Мы летели над пустыней. Мы видели дело рук людей — каналы, лесопосадки, оазисы, дороги… И все же зеленые островки оставались островками в безбрежье барханов, такыров, соленых мертвых озер. А если уж окинуть Землю всеохватным взглядом, получится страшноватая картина. Не за столетие, не за полвека, за один-единственный год площадь пустынь увеличивается на 20 миллионов гектаров. Как людям кормиться, чем жить?! Сегодня опустынивание угрожает трети суши планеты… Чтобы бороться с этим нашествием, нужны точные цифры потерь. Чтобы узнать причину поражений, нужна разведка по всем фронтам — от стратосферы, космоса до глубин Земли. И данные, собираемые Артуром, шли в общую копилку познания для грядущего наступления людей на засуху, ураганы, землетрясения, лавины, голод…
Сеня с беспокойством отмечал хоть и малую, но все же утечку газа из оболочки. Он пересчитал балласт и пришел к неутешительному выводу: запас для более или менее удачной посадки в общем-то оставался критический. Но благополучный западный ветер нес аэростат в сторону Восточного Казахстана, так что Сенечка тянул на «честном слове», чтобы продлить полет.
Вдруг снизу захлопали выстрелы. В облачке густой пыли мы рассмотрели сайгаков, мчавшихся по степи. В стороне — скачущий «уазик», с высоты похожий на блоху. Люди, находившиеся в нем, вдруг увидели в небе шар, бросили свои браконьерские дела и подняли стрельбу. Высотомер показывал две тысячи метров. Если у них ружья, нам ничто не угрожало. А вдруг карабин или винтовки? Тогда достанут запросто. Хватит одной пули, чтобы разнести оболочку в клочья.
— Прекратите стрелять! — что есть силы закричал в мегафон Артур.
Но браконьеров уже охватил азарт. Крика они не услышали, понеслись за нами, паля на ходу.
Тогда разъяренный Артур выдернул из наших узлов ружье «Барс»,
— Дай-ка мне! — Как на состязании, я положил ружье на бортик корзины, повел мушку за мотором «уазика», попридержал дыхание и спустил курок.
Машина торкнулась, будто влетела в колдобину. До браконьеров дошло, что на шаре вооруженные люди. Развернувшись, они дали тягу. Мы издали вопль восторга, однако Сенечка был удручен: стараясь уйти от огня браконьеров, он выбросил двадцать килограммов балласта:
— Хочешь не хочешь, а вечером придется садиться…
— Поставь в известность землю, — распорядился Артур.
Вызвать ближайшую станцию труда не составляло, диспетчер откликнулся тут же. Я назвал квадрат, сказал, что аэростат обстрелян тремя неизвестными, вооруженными карабинами или винтовками, просил принять меры.
— А теперь, братцы, давайте решать, когда будем садиться, — произнес Артур.
Я прикинул по карте, куда нас вынесет к вечеру. Получилось — в степь северней Балхаша. Больших населенных пунктов вблизи не было. Неприятностей никому не доставим, хотя помощи ждать придется долго. Стали упаковывать вещи, снимать приборы, вкладывать в спальники жесткую и хрупкую утварь, бинокли и аппараты. В свой мешок я засунул десятилитровый термос с кагором, к которому мы так и не притронулись.
Митька с курткой освоился как со своей и выказал недовольство, когда я распорол стежки на спине и вытряхнул его из тепла.
Артур составил для штаба телеграмму. Я запросил местные станции о силе ветра у земли. Передали — с порывами до двадцати метров в секунду. Сенечка почесал затылок. Аэростат будет мчаться у земли со скоростью грузовика — километров шестьдесят в час. Гондола, понятно, побьется, не говоря уж о нас, грешных. Неспроста же посадку на аэростате остряки прозвали «управляемым несчастным случаем».
Вечерело. Шар понемногу начал снижаться. Чтобы он не набрал ускорение, Сенечка сбросил песок из Прошкиной выгребной ямы. Я запросил пеленги у всех станций, находящихся в зоне радиообмена. О приблизительной точке приземления передал в штаб и республиканское управление гидрометеослужбы в Алма-Ату. Закончив передачу, упаковал рацию, вытянул антенны.
— Придется в поле под шапкой ночевать, — озабоченно сказал Артур, поглядывая на пустынную степь и завязывая тюки со своими приборами.
Сеня старательно стал отмерять совком последние дозы песка, затем потянулся к стропе, ведущей к клапану аэростата. С кротким всхлипом сработала заглушка, прижатая пружинами. Газ устремился наружу. Навстречу понеслась земля. В последних лучах уходящего солнца мелькнуло вдали несколько небольших поселков с глинобитными овчарнями на околице. Артур отвязал конец гайдропа. Вниз, разматываясь, полетела бухта тяжелого и толстого каната. Из красного мешочка над головой Семен достал стропу разрывного отверстия. Стрелка высотомера приближалась к нулю, хотя конец гайдропа еще болтался в воздухе. Артур сбросил тюк с парашютами, чтобы замедлить спуск.
Теперь важно было дернуть в нужный момент разрывную уздечку: не слишком рано — иначе корзина сильно ударится о землю, и не очень поздно — в этом случае оболочку, из которой не полностью вышел газ, вместе с гондолой будет долго тащить по степи, наставляя нам синяки и шишки.
Я вцепился в стропы, обхватив запеленатый в спальник термос с кагором. Неотвратимо приближалась земля в кочках колючего верблюжатника. Только сейчас, на посадке мы почувствовали, как сильно дул ветер. Гайдроп поднял пыль, вызвав сумятицу у сусликов и сурков.