Искатель. 1988. Выпуск №3
Шрифт:
— Как только я это понял, то перестал вскрывать пакет с книгами. С тех пор я начал получать письма с проспектами и газетными вырезками.
— И они все еще находятся у тебя!
— Ты в этом сомневаешься?
— Ты не должен превратно понимать мои слова, Фил. Пациенты часто рассказывают мне невероятные истории…
— Я мог бы тебе их показать, Ханк. Это убедило бы тебя?
— Для психиатра наличие таких материалов еще не доказательство, — сказал Ханк, — даже если он сам станет свидетелем, как почтальон вручит их пациенту. Больные часто отправляют сами себе письма. И не отдают
— Они манипулируют также и с телевидением?
Ханк с удивлением взглянул на Фила.
— Это случалось дважды. Телевизор я больше не включаю. Во время передачи об исследовании звезд в программу был вставлен эпизод, как какому-то человеку надели на ноги бетонные колодки и утопили в море. В другой раз я смотрел избрание “Мисс Вселенная”. Неожиданно на экране появился стол — в таких когда-то в Азии зажимали живых обезьян, чтобы затем есть из трепанированного черепа их мозг. Естественно, в следующую ночь я пережил ощущение, будто меня закрепили в подобном столе и пожирали мой мозг. Постепенно убывали мои воспоминания, разум — Ханк, право, это был самый ужасный из всех снов!
— Ты утверждаешь, что в телепрограммы вводят кадры ужасов, чтобы воздействовать на твою психику? — Ханк смотрел на него с легкой усмешкой.
— А ты полагаешь, что это игра воображения, не так ли?
— Когда-то у меня был пациент, который после того, как ему ампутировали пальцы, был уверен, что они у него все еще существуют. Он сжимал предметы ладонями… В последние месяцы тебе приходилось много работать?
— Да, дел у меня хватало, — вспылил Фил, — но я не спятил от напряженной работы. Хочу тебе предложить, Ханк: прими, хотя бы как рабочую гипотезу, что все обстоит именно так, как я тебе сказал, о’кэй?
— О’кэй. Не страдаешь ли ты головными болями, бессонницей или отсутствием аппетита?
— Ничего подобного. Я работаю, читаю лекции, ем, пью, как обычно; все нормально, пока дело не доходит до ночных убийств. Скажи, Ханк, можно ли программировать сны?
— При определенных обстоятельствах… — Ханк достал из кармана пачку сигарет.
— Не кури, пожалуйста, — попросил Фил.
Ханк задумчиво посмотрел на него и молча спрятал сигареты.
— Теоретически это возможно, — произнес он, — своего рода гипнопедия. Но маловероятно. Для этого требуются химические препараты, к которым редко кто имеет доступ, для их приготовления требуется высокий профессионализм. Им же обладают немногие специалисты. Кроме того, ты должен дать себя загипнотизировать.
— Зубной врач! — воскликнул Фил.
— Ты хочешь сказать, что тебя подготовил твой одонтолог? — Ханк с состраданием взглянул на него.
— Это был единственный раз, когда я позволил себя загипнотизировать, Ханк. Спустя два дня начались сновидения. Я должен был пройти курс лечения; врач сказал, что будет очень больно, и вместо обезболивающего укола предложил гипноз.
— Как долго длилось лечение?
— Больше часа! Потом он долго извинялся, что все так затянулось; он не мог, почему — для него это осталось загадкой — сразу вывести меня из гипнотического сна.
— Интересно! А не появился ли у тебя после этого странный привкус во рту?
— Да! Горький, своеобразный привкус, будто попробовал миндаль, смешанный с миртом. Он не проходил даже от полоскания. Скажи, теперь ты мне веришь?
— Тебе, видимо, известно еще что-то или ты о чем-то догадываешься? — в свою очередь спросил Ханк. — Иначе отыскал бы меня в клинике, и мне незачем было бы ехать на этот остров.
— Можешь ты мне помочь, Ханк? Можешь ли прервать действие гипноза?
— Кто стоит за всем этим, Фил?..
— Пожалуй, тебе, Ханк, я должен открыться: тайная полиция.
— Тайная полиция? Ради всего святого, что им от тебя нужно?
— Я сделал открытие, которое они хотят заполучить. Я был уверен, что об этом никто даже и не догадывается, однако они смогли узнать. Я подозреваю, что разговаривал, во сне и что Мауд…
Ханк недоверчиво покачал головой.
— Не могла же Мауд продать тебя тайной полиции!
— Любому, кто хорошо заплатит. — Фил злорадно засмеялся. — Речь может идти только о ней. Мы расстались Четыре месяца назад. Теперь она живет на широкую ногу… Откуда у неё деньги?
— Этому может быть много объяснений — другой мужчина, например… Ты ее вышвырнул?
— Нет, она ушла сама. С коварной усмешечкой. Я, мол, ее еще не раз вспомню. Никто, кроме Мауд, не знал о моих бумагах.
— Если тайная полиция действительно интересуется открытием, то она знает и о всех твоих документах!
— Никто ни о чем не знал. Идея пришла мне случайно, и я ни с кем о ней не говорил. Я начал работать дома по ночам. Все — даже самую крошечную бумажку! — тут же уничтожал или запирал в сейф. Очевидно, Мауд проявила любопытство к моим ночным бдеяниям или услышала, о чем я говорил во сне. Когда Мауд отправилась в тайную полицию, я обнаружил, что Она рылась в моих записях. Через четырнадцать дней она возвратилась. Я полагаю, чтобы переснять документы. Состоялась трогательная встреча. После бурно проведенной ночи она снова ушла, а я заметил, что бумаги в сейфе лежат в непривычном для меня порядке. Хорошо, что накануне, найдя решение, я уничтожил все документы.
Ханк дружелюбно положил руку ему на плечо.
— В чем состоит твое открытие?
— Этим я не поделюсь ни с одним человеком. — Он постучал себя по лбу. — Оно должно быть похоронено здесь навсегда.
— А если это открытие сделает кто-то другой?..
— Да, я знаю, но, возможно, это произойдет через несколько лет или десятилетий, а такая отсрочка может иметь колоссальное значение!
— Для кого, Фил?
— Для человечества! Для этой маленькой, невзрачной планеты, на которой мы приютились.
— Ну хорошо, — сказал Ханк, — ты сделал какое-то сенсационное открытие, а тайная полиция хочет им завладеть, хотя она толком и не знает, о чем идет речь, — правильно?
— Ты мне все еще не веришь, не так ли?
— Я не могу, Фил, все принимать на веру. Я ученый и всегда сужу по фактам и доказательствам.
— А я не могу представить ни фактов, ни доказательств, — тихо произнес Фил, — ничего, кроме моих объяснений.
— Тогда скажи мне, пожалуйста, каким образом ты мог видеть по телевидению сцены ужасов? Я тоже смотрел упомянутые тобой выборы “Мисс Вселенная”, но ничего, о чем ты говоришь, не наблюдал.