Искатель. 1988. Выпуск №4
Шрифт:
— Ты… Ты… понимаешь, что произошло?! — запинаясь, спросил он. — Какой ужас! Всё–таки это произошло!
— У тебя кто–нибудь остался? Там, наверху? — Голос у Арчибальда был тихим и спокойным.
— Нет… То есть несколько приятелей. Знакомые… Арчибальд долго молчал.
Затем словно нехотя сказал:
— Я ничего не должен этому миру. А он мне задолжал. Много. И бессовестно обманывал… Будем считать, что мой должник умер… Пошли, приятель. Ты, говорят, приёмы знаешь?
— Немного. Десантником был.
—
Они спрыгнули на путь и, привыкая к сплошному мраку, двинулись вперёд. Фонарик решили беречь — зажигать лишь в крайнем случае.
Из тоннеля навстречу бредущим по шпалам людям дохнуло свежим воздухом.
Станция, догадался Тони.
— Подождите здесь, — негромко сказал он Арчибальду. Взял у него фонарик и, держась ближе к краю платформы, осторожно двинулся вперёд — на разведку.
На станции никого не было.
Тони направился к эскалатору и чуть было не ударился лбом о металлическую перегородку, перекрывшую входной тоннель.
Этого ещё не хватало! Он растерянно поводил лучом фонарика. По–видимому, строители предусмотрели защиту на случай обвала или… атомной войны… Если эта штуковина сработала на всех станциях, крышка. Нет. Не паникуй! Не было ещё случая, чтобы среди множества механизмов не нашёлся хотя бы один неисправный. Да и автоматика у них там, наверху, вся дымом пошла. Точнее — ясным пламенем. Эта заслонка скорее исключение, чем правило.
На всякий случай Тони поискал вокруг металлического щита какой–нибудь пускатель, но ничего не нашёл.
В разгромленной комнате диспетчера он обнаружил умывальник и, отвернув кран, с радостью убедился — вода поступает. Потыкал в кнопки мёртвого селектора, поднял телефонную трубку. Она, как того и следовало ожидать, тоже молчала.
Тони вернулся к своим спутникам.
— Там, в комнате, можно попить воды и умыться, — сказал он, указывая лучом фонарика на распахнутую дверь. — Соберите всё, что у кого есть из еды. Перекусим — и спать. Даю вам на отдых пять часов. Спать всем в комнате. Мужчины по очереди будут дежурить снаружи у входа. Я дежурю первым.
…В подземелье становилось душно, и Тони снял куртку, постелил её под себя на каменный пол. Он сидел у двери и слушал беспокойную тишину, в которой то и дело возникали какие–то шорохи, что–то где–то просыпалось или падало, и звук этот далеко разносился по гулким тоннелям.
Несколько раз Тони слышал шаги и даже голоса. В таких случаях, сориентировавшись по звуку, он на секунду зажигал фонарь. Шаги и голоса тотчас пропадали — пленники подземелья то ли поворачивали обратно, то ли, крадучись, торопливо проскальзывали мимо опасного места.
Во мраке подземелья время от времени повторялся какой–то посторонний звук.
Собака? Откуда в метро собака? Точно. Где–то неподалёку скулит.
Макфейл встал и пошёл к левому крылу платформы, откуда доносилось жалобное повизгивание.
На платформе никого не было.
Тони посветил вниз и вместо собаки увидел подростка в зелёном разорванном свитере и такого же цвета вязаной шапке. Парень, сгорбившись, сидел на рельсах спиной к станции и плакал, безнадёжно всхлипывая и время от времени тихонько взвизгивая, точь–в–точь щенок.
— Эй, ты, — позвал его Тони. — Затопишь тоннель — не выберемся. Лезь сюда.
Парень вскочил, обернулся на свет. Лицо его было в крови, губы разбиты.
— Что с тобой? — хмуро спросил Макфейл.
— Упал… ударился… — пролепетал парнишка. — Потерялись очки… Но там, там… — рыдания не давали ему говорить. — Наверху… Там мама… Там… отец… Они погибли!
— С чего ты взял? Может, как ты, в метро или в бомбоубежище сидят.
Тони посветил по сторонам. Между шпалами, шагах в десяти от щенка (так он про себя окрестил подростка), блеснуло стекло. Он спрыгнул на путь, поднял очки.
— Ну вот. Одно стекло целое — носи. Правда, здесь всё равно ни черта не видно. И перестань скулить — ты же мужчина. Как тебя зовут?
— Дэвид.
Парнишка поспешно нацепил полуразбитые очки. Его распухшие губы кривились в жалкой улыбке.
— Спасибо, сэр! Не знаю, как вас зовут.
— Энтони Макфейл. А проще — Тони. Я веду группу людей к окраинным станциям. Там будет легче выбраться. Если хочешь, пошли с нами… А там, — Тони ткнул пальцем вверх, — и родителей своих разыщешь. Может, им помощь какая нужна, а ты тут скулишь на рельсах.
— Спасибо, сэр! — повторил Дэвид, не скрывая радости. — Я пойду с вами. Я буду вам помогать. Вот увидите!
— Ничего я не увижу, — улыбнулся Тони и выключил фонарик. — Батарейку надо беречь. А то будем тут, как кроты, ползать. Пошли со мной. Пару часов поспим — и в путь.
Утром, после подъёма, обнаружилось, что плюгавенький старикашка, который за ужином больше всех ворчал и ругался, исчез, прихватив с собой остатки еды.
— Кто из вас прозевал эту сволочь? — набросился Тони на Арчибальда и Ричарда, которые дежурили после него.
— Не ори, Беспалый, — оборвал его Арчибальд. — Может, ты сам и прохлопал — почём знать.
— Нет, нет, — вмешался в разговор Ричард. — По–видимому, это моя вина. Я слышал, что ночью кто–то выходил из комнаты. Подумал: по естественной надобности.
— Я сейчас сойду с ума! — воскликнул Тони. — Куда это ты, Борода, всё время опаздываешь? Скажи, наконец.
Ричард пожал плечами.
— Раз в неделю я езжу в клуб. Мы играем в покер, курим, говорим о политике. Я пообещал жене, что вернусь сегодня не позже полуночи. Слово джентльмена есть слово джентльмена. — Ричард вздохнул и поправился: — То есть уже не сегодня, а вчера — ждала…