Искатель. 1989. Выпуск №5
Шрифт:
— Уж не должен ли я это понимать так, что ты признаешься в убийстве Кандера? — Адельт крепко сжал подлокотники кресла. Механик с вызовом затянулся трубкой.
— Конечно, ты ничего не понимаешь и не пыжься. Жаль времени. Я сам все тебе объясню, хоть у меня нет ни малейшего желания. К этому вынуждают меня твои действия и, естественно, развитие событий. Должен признаться, очень невыгодных.
— Ну что ж, слушаю.
— Честно говоря, мне было бы удобнее, если бы ты первый объяснил свое поведение.
Барт разразился сдавленным хохотом.
— А
— Сомневаюсь, что поверишь, если скажу, что я изменил курс согласно приказу арматора или Интерпола…
— В это не поверит даже эта напыщенная мумия, леди Трентон.
— Ох, леди Трентон. — Адельт какое-то мгновение выглядел несколько удивленным, но, спохватившись, продолжил: — Ну, а если я сделал это только по личной инициативе, то отсюда вытекают две возможности: либо кэп свихнулся, либо это умышленное действие с тайной конкретной целью. Это будет загадкой для убийцы или убийц, которая грозит их планам. И тем больше грозит, чем она непонятней.
— Из тебя выйдет неплохой стратег. Но есть еще третья возможность: ты действуешь по указанию какого-нибудь человека на судне.
— Верно. Но это ничего не меняет. Дальше выводы напрашиваются сами. Думаю, что, несмотря на мои пороки, никто про меня не скажет: этот парень чокнутый. Ну, без улыбочек… Итак, ему или им, что скорее всего, остается только второй вариант. Капитан — противник, причем противник опасный, потому что он хорошо проинформирован. Это путает все их карты.
— Постой, генерал. Откуда знаешь, что путаешь им карты?
— Послушай, да я ведь это сделал совершенно наобум.
— Ух!.. — механик снова забулькал смехом, — Пусть меня поцелует леди Трентон!..
— Будь серьезнее, — отрезал капитан. Когда Барт снова запыхтел трубкой, он вернулся к теме.
— Я знал, что надо действовать, пока они не добрались до нас. Моим единственным оружием в этих условиях была навигация. Я пошел в рубку, посмотрел на карту и выбрал самый невообразимый курс, чтобы они подумали, что это рассчитанный ход. Я приказал проложить курс на сто градусов левее. Малерт сразу обалдел. Потом по обыкновению попытался дерзить, но я быстро заткнул ему глотку.
— Как может опытный навигатор объяснить такой курс?
— Курс ведет в Антарктиду, но это может быть и окружной путь в Южную или Западную Австралию, в Новую Зеландию. А почему ты спрашиваешь именно об опытном навигаторе?
— На развертывание акции посередине океана никто не отважится, не рассчитывая на помощь навигатора. Я, конечно, ничего не утверждаю, но навигатор может с успехом скрываться и под поварским колпаком.
— Естественно. Этот прием только потому может иметь смысл, что кажется абсолютно бессмысленным. Я уверен, что они отреагируют на него, если не собираются отказываться от своих планов. Отсюда опять же две возможности: либо нажать на капитана, узнать, что у него на уме, и вынудить к послушанию, либо ликвидировать его, прикрываясь чем угодно или совсем не прикрываясь,
Старший механик минуту молчал, окружая себя клубами дыма и уставясь на капитана.
— Логичное рассуждение. Только это привело к тому, что ты сам попался на крючок и изображаешь наживку… Надеешься дождаться завтрака живым и невредимым?
— Я надеюсь позавтракать еще не один раз, а пригласил тебя за тем, чтобы ты мог наслаждаться моим обществом до конца рейса.
— По-моему, ты зазнаешься. Неужто думаешь, что для меня это удовольствие?
— Позволю себе заметить, что у тебя только такая альтернатива — или со мной, или вообще..
— Ну-ну… — буркнул тот вполголоса, — не порть аппетит.
O'кей. Тогда слушай. Я почти уверен, что сегодня ночью меня навестят. Они торопятся. Каждая миля новым курсом — лишние хлопоты. Всему судну известны мои привычки: ложусь спать поздно, изрядно накачавшись. Так будет и сегодня. Почему я должен изменять своим привычкам? Примем делегацию здесь.
— Сэр организует полицейскую засаду? Меня ты тоже, стало быть, насаживаешь на крючок?
— Будешь рыбаком, когда вырастешь. Оружие при себе?
— Согласно уставу имею право…
— Думаю, понадобится. Наживка тоже будет кусаться.
У Барта опять начался приступ булькающего смеха.
— Ты явно в себе уверен, Том. Скажи, а что ты мне сделаешь, если я откажусь?
— Ничего. Если бы я знал, что ты откажешься, я бы не начинал этой беседы.
Старший механик перестал смеяться и обдал капитана одним из своих иронично-мрачных взглядов.
— Самый дельный ответ за сегодняшний вечер. Ты слишком мало знаешь, кэп. Прежде чем я отвечу, присоединяюсь ли я к твоим… действиям, я должен тебе кое-что сказать.
Он встал, запер дверь, принес из капитанской спальни плед, придвинул свое кресло к креслу Адельта, уселся, накрыл им себя и капитана. Получился миниатюрный шалашик.
Капитан машинально отодвинулся.
— Что еще за идиотизм? — спросил он со злостью.
— Средство хоть и примитивное, зато эффективное, — ответил механик охрипшим вдруг голосом.
— Что случилось? Почему хрипишь? — Злость капитана перевила в беспокойство. — Тебе нехорошо?
— Старый способ искажения слов, если они случайно попадут в магнитофон. Я научился относиться к этому инструменту с уважением. Ты тоже, будь добр, умерь свой капитанский бас.
— Что за идеи… — проворчал Адельт, все же понижая тон, — Откуда здесь микрофон?
— В том-то и штука, что не знаю. Может, его и нет. Но на всякий случай лучше предположить, что есть. В этом рейсе тебе придется научиться многим нетипичным для навигатора вещам.
— Честно говоря, ты ведешь себя так, будто ты — капитан «Регулуса».
— В этом есть доля правды. Но не будем зря тратить время. Я хотел бы вкратце изложить тебе ситуацию. Начну с вопроса. Насколько мне известно, ты гражданин США?