Искатель. 1992. Выпуск №4
Шрифт:
А случай с красивой девушкой, студенткой Вассара… Она пригласила его на обед к родителям в Нью-Йорке. Карло, которого послали с каким-то поручением в Филадельфию, согласился на обратном пути подвезти Джея и девушку на лимузине в Нью-Йорк. Джей собирался между делом представить шофера и потом устроиться со своей спутницей на заднем сиденье, где за стеклянной перегородкой относительный интим. Появился лимузин, однако вместо Карла за рулем в шоферской фуражке сидел его отец. Последовавшие объятия привели Джея в невероятное смущение. От Принстон Инн до Нью-Йорка они ехали втроем на переднем сиденье, и Джей все думал, как же объяснить девушке, дочери крупного промышленника, почему отец так плохо говорит по-английски и почему он Фон Влак, а Джей — Вон Влак. Это последнее объяснить было труднее всего.
Приближаясь к Дэвиду Уоллингфорду. Джей почти сразу же заметил, что он встревожен.
— Ты хорошо выглядишь, Джей. Пожалуйста, садись.
— Спасибо, сэр. — Джей устроился в одном из легких кресел у камина.
— В Вашингтоне не все сложилось удачно, — проговорил мистер Уоллингфорд. — Твоему соседу по комнате, этому Такеру, слишком многое стало известно. Что там вообще произошло? — Он устремил на молодого человека холодный оценивающий взгляд.
Джей пришел в ужас. Значит, Такер знал…
— Я не уверен, сэр. Понятия не имею, как он мог что-то узнать. Хотя последние недели он вел себя странновато…
— У него были на это основания. — Взгляд Уоллингфорда стал еще более холодным. — Очевидно, очень многое ты выдал сам. Он нашел твой контактный телефон. Его можно было использовать лишь в крайнем случае. Такер заявил, что номер телефона прочитал на разорванной тобой бумажке.
— Не знаю, как это могло получиться, сэр, — пробормотал Джей. — Я действительно записал телефон на листе бумаги, но уничтожил его, когда Такер стал вести себя подозрительно.
— А он нашел. Ну а что там с аспирином? К нему попала одна из таблеток…
Джей сжал ручки кресла.
— Да, сэр. Он ее проглотил. У него болела голова и…
— Нетрудно понять, почему вашингтонский контролер хочет выгнать тебя из организации. — Уоллингфорд сильно покраснел и, очевидно, с трудом сдерживал себя. — Он содействовал поступлению Такера в ФБР, рассчитывая сделать из него двойного агента. Поэтому тебе и велено было поселиться с ним. К сожалению, получилось так, что мы не успели его завербовать. Однажды мой человек собирался с ним заговорить, но неожиданно позвонил директор. Очень жаль. Если бы их встречу тогда не прервали, Такер мог быть сейчас жив.
— Харви Такер мертв? — прошептал потрясенный Джей
— Да. С ним разговаривали, пытались определить, много ли он знает, — и произошел несчастный случай.
— О, мистер Уоллингфорд… — Джей весь обмяк в кресле. — Он же был совершенно невиновен… Я уверен Такер знал очень мало. Ну что он мог знать? Необразованный мальчишка из глубинки…
Голос изменил Джею, когда взгляд переместился на большой, висевший над камином портрет женщины. Это была необычная картина малоизвестного художника, с очевидными недостатками, неуместная среди картин Рембрандта, Ренуара и Коро. Голова и тело, казалось, нарушали пропорцию, а фон, очевидно, реставрировали поеме какого-то повреждения. Но сама женщина была изумительно красива — светловолосая, с мягкими зелеными глазами и тонкими чертами лица. Голову она держала высоко, почти по-королевски, а губы и глаза говорили о редком сочетания твердости характера и чувственности.
Для Джея портрет был исполнен особого смысла. Однажды он слышал, как ассистент мистера Уоллингфорда, Тед Саммерс, сказал, что выражением лицо поразительно напоминает мать Джея, Верту Фон Влак — она исчезла, когда Джей был еще совсем маленьким.
Дэвид Уоллингфорд несколько секунд внимательно смотрел на посетителя.
— Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Джей. У тебя этот проект никогда не вызывал восторга. И я тебя понимаю. Моя деятельность связана с международным шпионажем давно, дольше, чем ты живешь на свете, и, откровенно говоря, мне самому много раз хотелось все это бросить. — Он поднялся и подошел к камину, оперся локтем о деревянную полку. Помолчал, глядя в пол. — Скажу следующее. Я знаю, как сложно тебе было привыкнуть к такой жизни. Мы взяли тебя из юридической фирмы, несколько месяцев обучали в том лагере в Вирджинии, вытатуировали идентификационный номер под мышкой, а потом ожидали, что ты будешь безупречно работать. Если еще учесть одиночество двойного агента, даже не знающего, кто с ним работает, — в общем, я думаю, все понятно. Быстро приспособиться ты не мог.
А работа у тебя тонкая. Хороший пример с аспирином, который ты забирал каждый день из тайника в туалете. Ты бы удивился, узнав, сколько агентов требуется, чтобы сфотографировать документы, доставить пленку в лабораторию, имплантировать микроточки в аспирин и переправить в координационный пункт. Агенты, как правило, знают только свой маленький участок работы. А нужно не забывать о конечной цели. Ты участвуешь в одной из самых тонких операций, которые мы когда-либо проводили в Западном полушарии.
Мистер Уоллингфорд вернулся к своему креслу. Джею он показался очень усталым и даже постаревшим. Мелькнула мысль, что до смерти ему не так далеко. Судя по всему, он, Джей, будет упомянут в завещании. Уоллингфорд весьма богат. Почему же этот человек, унаследовавший одно из самых крупных состояний в стране, посвятил свою жизнь жестокому миру международного шпионажа? Как он мог допустить, чтобы не стало такого человека, как Харви Такер?
Будто почувствовав, о чем он думает, Уоллингфорд повернулся к Джею и произнес:
— Я понимаю твои переживания по поводу Такера, но ты должен помнить следующее. Каждый год в этих незримых войнах гибнут тысячи человек. Жаль, конечно, Такера, но потеря одной такой жизни может в будущем способствовать сохранению многих других. Тебе следует помнить, что…
Он умолк, глядя Джею в глаза. Молодой человек судорожно сжал подлокотники кресла.
— А что с моим назначением в Альбукерк, сэр? Кто-нибудь со мной свяжется?
— Первые несколько месяцев ты будешь «спящим» агентом. Сейчас главное — утвердиться там. Штат Нью-Мексико — один из важнейших регионов страны, где проводятся исследования для оборонной промышленности и вооруженных сил. Полигон в Уайт-Сэндз, военно-воздушная база Холломэн, база Сандиа, Лос-Аламос — все эти объекты секретные. Там сконцентрированы и контрразведывательные силы страны, поэтому в этих местах должно находиться как можно больше наших агентов. Работая в ФБР, ты будешь иметь доступ к этим объектам, а это, конечно, поможет достижению нашей главной цели. Я пришлю письмо, когда нужно будет тебя реактивировать.
— Письмо, сэр? А это не рискованно?
— Нет. Даже в наше время самый простой способ связи может оказаться самым надежным. Так что письмо вполне сгодится. Джей, ты должен очень постараться. Проект чрезвычайно важен, и мы не потерпим небрежности. Агент, который не справляется со своими обязанностями, становится опасен для всех, и его положение, в свою очередь… — Дэвид Уоллингфорд отвел взгляд, — становится опасным.
— А, вот это кто! Хелло, Джей. Входи, входи. — Голос был мелодичный. Джей помнил его с детства. А сам Тед Саммерс — высокий, крепкого сложения человек с пышными седыми волосами и с морщинистым лбом. Джей часто приходил в его кабинет в южном крыле главного здания. Там Тед Саммерс выполнял свои секретарские и административные функции при Дэвиде Уоллингфорде.