Искатель. 1997. Выпуск №3
Шрифт:
— Таисия Игнатьевна! Чтобы в архиве, да не хранились бумажки?! Хранятся, хранятся!
— Откуда вы знаете?
— Я экстрасенс.
— Эта фраза была ошибкой.
Если так, вам ничего не стоит прочитать анкету на расстоянии.
— Таисия Игнатьевна! — Владимир оглянулся на зал и осекся. Его «перешептывание» с Таиской не осталось без внимания исследователей. Наиболее любопытной их части.
Фризе подумал: «Если и дальше ее упрашивать, можно увязнуть в пререканиях. Таиска упрется, и ничего с нее не получишь. Ей ничего не стоит заявить, что анкет и запросов по делу не было. Что они сгорели. Что их залило, когда прорвало фановые трубы. И — баста! Можете жаловаться хоть в Совет Министров! А если заведующей кто-то платит за то, чтобы в нужный момент она нашла или придержала какие-то документы, надежда ни успех равна нулю. Разве что…»
Фризе любил импровизировать.
Взяв листок чистой бумаги, он написал:
«Т.И. Если вы сегодня, в свободное от работы время, отыщите мне анкету Гр. — разбогатеете на две тысячи зеленых».
Сумма даже ему казалась слишком завышенной. Но если эта симпатичная архивная мышка уже кем-то куплена — или запугана, — ее можно взять лишь на изумление. Хабар должен превзойти разумные пределы.
Не выпуская листок из руки, он показал его заведующей.
Вообще-то Фризе рисковал. Таиска могла обидеться, вырвать у него из рук записку и поднять шум. Но две тысячи долларов — шутка ли, больше десяти миллионов рублей — для получающей грошовую зарплату служащей архива были фантастическими деньгами. И предлагали их заработать во внеслужебное время. Не совершая ничего противозаконного. Плата просто за скорость.
Таисия Игнатьевна изумления не выказала и приняла решение мгновенно. Шепнула:
— Позвоните после девяти.
Фризе скомкал листок и положил в карман.
Выходя из подъезда, Владимир столкнулся с Зинаидой.
— Что-то вы, мадам, припозднились! Все трудолюбивые пчелки уже за работой! Собирают архивную пыльцу, — приветствовал он блондинку.
— Проспала, господин сыщик! Даже позавтракать не успела.
— А я как раз еду в «Националь». Завтракать. Не составите компанию?
— В «Националь»? Завтракать? Конечно, едем! — Длинные, наспех причесанные волосы цвета спелой пшеницы разлетелись во все стороны от энергичного кивка головы.
— Ничего себе, тачка! — восхитилась Зинаида, когда Фризе распахнул перед ней дверцу «Вольво». — Гонорары позволяют.
— Если бы не мешали любительницы криминальной хроники, мог бы заработать на новую модель, — проворчал Владимир, мягко трогая машину с места.
— Да разве я вам навредила? Ни одной живой душе не проболталась. Даже не намекнула, что вы сыщик.
— Правда?
— Честное слово.
— Значит, вы, Зиночка, редкая женщина. Чтобы не поделиться своим открытием с приятельницами?!
— Во-первых, у меня нет приятельниц. Если вы намекаете на Генриетту, то никудышный сыщик. Во-вторых, я сразу догадалась, что вы расследуете смерть Лени Павлова. А он мне очень нравился. Зачем бы я стал вам мешать?
Действительно, зачем? У Фризе на этот счет тоже не было никаких предположений.
— Если не секрет, Володя, поработали успешно? Есть версии?
Похоже, что Зинаида не обходила своим вниманием и детективы. Не только готовила криминальную хронику времен заката империи.
— Нет у меня никаких версий! А у вас?
— У меня?! Что вы! Какие версии? Я была так напугана, когда узнала о смерти Лени. И сейчас еще хожу оглядываясь.
Фризе припарковался на Тверской, на платной стоянке наискосок от «Националя». У входа в ресторан решимости у Зинаиды вдруг поубавилось.
— Зачем я, дура, согласилась? Нечесаная, одета кое-как!
— Пойдете в дамскую комнату, наведете марафет. — Фризе оглядел Зинаиду придирчивым взглядом. — Мы же не на званый обед пожаловали. Позавтракать накоротке. Для такого случая на вас вполне приличный костюмчик. Прекрасно демонстрирует все ваши прелести.
Девушка покраснела и распахнула дверь. Фризе успел заметить, что тонкие ее губы удовлетворенно дрогнули.
Фризе нравилось это кафе. Лепные потолки, зеркала без единого пятнышка, крахмальные салфетки, устойчивый запах хорошего табака и, главное, официанты без жадного блеска в глазах.
— Я все думала: когда же вы до меня доберетесь? — Зинаида прибыла из дамской комнаты омакияженная, сияющая, но по-прежнему лохматая. — Допросили Сурикову. Генриетту допрашиваете с пристрастием каждый день. Даже с Козликом поговорили. А мне — не задали ни одного вопроса.
— «Козлик» — это кто?
— Борис Борисович. Академик Козлов. Краснощекий дедушка.
— Я и не знал, что он академик.
— Вот это сыщик! Допрашиваете человека, даже не узнав фамилии. Зинаида выпила грейпфрутовый сок и приступила к омлету.
— Поговорить нельзя с человеком! Сразу напридумывают с три короба — проворчал Фризе. Он перекинулся со стариком несколькими фразами в буфете и понял, что из него ничего полезного не выудишь. И надо же — разговор не остался незамеченным. — Да вы, Зинаида Александровна, сказочница!
— Во-ло-дя! — Девушка взглянула на Фризе с укором. — У женщин если ума мало, так интуиции на нескольких министров хватает. А как в курилке соберемся… У-у!
– Что означает ваше «у-у»?
— Наш коллективный женский разум с любым секретом справится! Каждого новичка по косточкам разберем. И вы — не исключение. Но, если честно, вы не в моем вкусе. Не люблю высоких и самоуверенных. Но другие дамы одобрили. И позлословили же мы на ваш счет!
— И все знают, что я сыщик?