Искатель. 1997. Выпуск №3
Шрифт:
— А то! — Зинаида хихикнула. — Вы не огорчайтесь! О вас — как о Цинике — говорили только хорошее.
Эта фраза ему не понравилась. «О вас — как о покойнике», — мысленно повторил Фризе и поморщился. Он не переносил, когда в пустой болтовне, даже нечаянно, допускали бестактность.
Зинаида не заметила его реакции.
— Вот так признание! А только что сказали — никому ни слова о моей профессии!
— Правильно. Я — ни слова. А у Генриетты язык без костей. Так какие ко мне вопросы?
Официант, заметивший, что девушка покончила с омлетом, убрал тарелку и поставил перед ней кофейник.
— Вопрос первый. Какие же мужчины вам нравятся?
— У-у, Володя! Вот это вопросик! Но раз уж на то пошло, скажу. Мой идеал — мужчина средних лет, толстенький, в очках. — Зинаида на секунду задумалась. — С добрыми беспомощными глазами. Уютный домосед.
«Мой классический антипод! — подумал Фризе. — Зачем же ты, девочка, меня поцеловала?»
— Хотите быть и женой, и мамой одновременно?
— Хочу!
— Раз уж мы заговорили о выдающейся женской интуиции, хотелось бы знать, что она вам подсказала о парне с татуировкой?
— Парне с татуировкой? — Ее удивление не выглядело наигранным.
— В тот день, когда убили Павлова, в читальный зал пришел новый посетитель — молодой мужчина с татуировкой на руке. Он заказал несколько «единиц хранения», как у вас говорят, и вечером ушел из архива вместе с Павловым.
— Молодой мужчина… Ушел вместе с Леней? Как уходил Леня — помню. Он был в тот день очень возбужден. Сиял, как рекламный апельсин! И все шушукался с Суриковой. Подошел ко мне, спросил, буду ли я завтра? По-моему, хотел устроить нам небольшую выпивку. А с кем ушел — не помню.
— И новичка не помните? Не слишком приметного, не слишком высокого. Ни толстого, ни тонкого. Близок к вашему идеалу.
— А очки?!
— Что? У него не было очков?
— Это я у вас спрашиваю! — Девушка слегка порозовела. — Мой идеал — очкарик. Если бы парень носил очки, я наверняка засекла его.
— Логично. Значит, этого парня без очков, но с оригинальной татуировкой, вам засечь не удалось.
— Володя, я бы повторила кофе.
— Ничего нет проще. — Фризе подал знак официанту, и вскоре перед ними появился новый кофейник.
— Я помню, кто-то из наших говорил про новичка: «Пришел, заказал материалы и пропал». Но я на него внимания не обратила. — Она cocтроила презрительную гримасу и сразу стала похожа на персидскую кошечку. — А вы, Володя, решили заняться своими предками?
— Да. Не возражаете?
— Всерьез? Или для блезиру? Чтобы оправдать свое присутствие в архиве?
— Решил воспользоваться удобным случаем. Когда еще найдется свободное время, чтоб поворошить архивные папки?
— То-то средь бела дня посиживаете в «Национале»! И Генриетту сюда водили?
— Военная тайна.
— Вы верите, что Фризе, о которых упоминала Сурикова, — ваша родня? Мало ли однофамильцев? Даже с такой редкой фамилией.
Фризе было лень пускаться в воспоминания.
— Верю — не верю?! Проверю. — Он подозвал официанта и расплатился. Зинаида тихонько присвистнула. От ее внимания не ускользнула сумма, в которую обошелся их легкий завтрак.
Он подвез белокурую специалистку по криминальной хронике к архиву и был опять удостоен поцелуя в щеку. Фризе показалось, что, обними он в это мгновение свою спутницу, поцелуй получился бы много горячее. И не в щечку, а в губы. Несмотря на то, что он был высоким, поджарым и не носил очки. Но, возможно, что ему это только показалось.
Отправляясь домой, Фризе думал о том, почему Зинаида не пожелала говорить о мужчине, вместе с которым Павлов ушел из архива. Ушлая дамочка! С очками почти проговорилась, а как ловко все вывернула. Невероятно! Каждому новичку перемывают косточки, а об этом парне ни гу-гу! Серенькая личность, невыразительное лицо, «пиджачок»! Все как сговорились.
Он еле дождался девяти часов, чтобы позвонить Таисии Игнатьевне. Трубку подняла она сама.
— Нашла, Владимир Петрович! — Голос заведующей звучал спокойно. Даже бесстрастно. Можно было подумать, что перспектива получения двух тысяч баксов ее вовсе не волновала. — Завтра сниму ксерокопию. Сколько вам нужно экземпляров?
— Таисия Игнатьевна, помните, как по ТВ пели: «Мы хотим сегодня, мы хотим сейчас!» Сгораю от любопытства.
— Прочитать по телефону? — В голосе у Таиски появилась непонятная Фризе тревога. — Дочка спать укладывается.
— Таи-и-сия Игнатьевна!
— Ну да ладно, сейчас достану из портфеля. Я ведь согрешила — взяла бумажку домой. Собиралась завтра по дороге на работу копии снять. В архиве это делать неудобно.
Она отсутствовала не больше минуты.
— Владимир Петрович, записывать будете?
— Да.
— Тогда берите карандаш и бумагу.
— Все при мне! — отозвался Фризе. — Заранее приготовил, знал что не подведете. — И поудобнее расположил на столе перед собой большой блокнот.
Таиска продиктовала ему нью-йоркский адрес адвокатской конторы Сола У. Грегори, номер в гостинице «Метрополь», в котором юрист проживал во время посещения Москвы.
Цель его запроса в архив — подтверждение родства Ольги Сергеевны Соколовой, урожденной Антоновой, с Майклом Антони (родившимся в России Михаилом Антоновым), ее родным дядей, который скончался в США и являлся владельцем компании по производству электроники «Памела».
Ольга Сергеевна Соколова-Антонова проживала в деревне Радонеж Сергиево-Посадского района Московской области.
Это было дело о наследстве.
И оно «пахло» колоссальными деньгами. Фризе знал: компания «Памела» заполонила своей продукцией полмира.
— Это вам интересно? — спросила заведующая, закончив диктовать.
— Очень!
— Вам сколько копий нужно?
— Сделайте парочку. Как мне их получить?
В читальном зале ни завтра, ни послезавтра Фризе делать было нечего. Заказанные им документы прибудут из хранилища только через два дня. Но ему хотелось поскорее получить копии, а Таиске — обещанные доллары. Читальный зал был неподходящим местом для такого бартера.