Искатель. 2013. Выпуск №1
Шрифт:
— Ты что делаешь, бабуля? — прокричал Миша.
Но вместо ответа в горло ему вцепились не по-старчески сильные руки. Пытаясь сбросить с себя гостью, Миша захрипел. Он несколько раз перевернулся на кровати, запутываясь в собственных простынях, но не смог даже поймать бабушку за руки.
— От…пу…сти, — сипло произнес он. — Я… за…ды…хаю…
Не слушая его, бабушка сжимала пальцы все сильнее, и все истеричнее слышался ее хохот. От нехватки воздуха голова отчаянно кружилась, а в самой голове что-то стучало, словно по ней били молотом. Тошнота волнами подкатывала к горлу и застревала там потому, что само горло, как ремнем, было перетянуто тугими сильными пальцами. Миша понял, что умирает, и тут… проснулся.
Все тело было мокрое, голова раскалывалась, и, самое главное, по-настоящему сильно тошнило.
«Будь оно все проклято, — подумал болезненно он, — какой пакостный сон».
Как только сонная одурь стала покидать тяжелую голову, Миша сразу же вспомнил, что его бабушка уже пять лет как умерла. И только во сне можно не помнить о таком событии.
— Зараза, — проговорил он и, ругаясь, попытался сесть.
Но, несмотря на то что он проснулся, сесть не получалось. Руки и ноги плохо слушались Мишу, а самое главное, продолжала болеть голова и немилосердно тошнило.
— Да что же это такое, — с трудом выговорил он и упал с кровати. От падения тошнота, которая так долго мучила внутренности, сделала свое дело. Мишу вырвало прямо на ковер.
Собравшись с силами, он прокричал:
— Железяка!
Новый спазм вывернул его буквально наизнанку.
— Железяка!
Дверь в комнату открылась, и где-то над собой Миша услышал голос слуги:
— Да, хозяин.
Одновременно с этим он почувствовал сильнейший запах газа, исходивший из кухни.
— Вызывай «скорую»! И открой все окна.
— Слушаюсь, хозяин.
Слыша в каком-то полубреду голос робота, разговаривающего по телефону, Миша на четвереньках, скользя в собственной блевотине, пополз к выходу из комнаты в коридор. Когда он в нем оказался, робот уже деловито открывал окна кухни, а запах газа здесь ощущался еще сильнее, чем в комнате.
— Железяка!
Робот появился в кухонных дверях.
— Да хозяин!
— Вытащи меня в подъезд, на лестничную площадку…
.. А еще через двадцать минут карета «скорой помощи» отвозила его в больницу.
— Итак, давай разберемся во всем с самого начала.
Хозяин, бледный и слегка похудевший после нахождения в больнице, сидел за кухонным столом. Робот по стойке «смирно» стоял рядом с холодильником и, казалось, внимательно его слушал.
— Железяка, назови мне число, когда мои приказы впервые стали противоречить друг другу.
— Не понял вопроса, хозяин, — бесстрастно ответил слуга.
Миша задумался.
— Так, — протянул он, пытаясь переформулировать свои слова, — помнишь, как я сперва приказал тебе помыть тарелки, а потом, наоборот, приказал их оставить грязными?
— Да, хозяин.
— Были ли приказы до этого, которые точно так же являлись противоречивыми? Может быть, раньше я просто не обращал на это внимания?
— Нет. Таких противоречий раньше не было.
«Отлично. Уже хоть что-то».
— Хорошо. А помнишь, я тебе сказал, что обычно к восьми часам ухожу на работу, а ты сказал, что в восемь часов я почему-то вернулся?
— Да, помню.
— Было ли такое до этого? Бывало ли такое, что я приходил домой раньше, до этого разговора?
С замиранием сердца Миша ждал страшного ответа.
— Да, такое бывало.
На лбу у хозяина выступили капельки пота.
— А когда это случилось в первый раз?
— Пятнадцатого октября.
Миша едва удержался, чтобы не присвистнуть.
— Почти полтора месяца, — ни к кому не обращаясь, проговорил он.
По всему выходило, что из этих полутора месяцев целый месяц хозяин прожил в доме, даже не замечая, что он в нем не один.
О чем-то подумав, Миша вдруг почувствовал озарение.
— Железяка, а когда я в первый раз заметил, что что-то не так? Я ведь точно помню, что впервые мы говорили на эту тему девятнадцатого ноября, ведь так?
— Нет, — жестко ответил робот. — Первый раз вы разговаривали со мной об этом восемнадцатого ноября.
«Черт, он опередил меня на один день», — с досадой подумал хозяин.
— Послушай, Железяка, того же, девятнадцатого, ноября тебя осматривал мастер, потому что я думал, что ты поломан. А до девятнадцатого числа я тебя давал кому-нибудь на проверку?
— Да, — односложно отрапортовал слуга.
— Когда это произошло?
— Восемнадцатого ноября.
«Вот зараза, и тут опоздал на сутки».
— А ты помнишь, кто тебя осматривал?
— Да.
Сердце заколотилось как бешеное.
— Кто?
— Мастер.
От разочарования Миша чуть не выругался.
— И ежу понятно, что мастер. Ты самого мастера помнишь?
Робот вместо ответа неожиданно поинтересовался:
— Что значит «и ежу понятно»?
— Да неважно, — отмахнулся хозяин. — Так ты мастера помнишь?
— Да.
— Это был тот же человек, что осматривал тебя девятнадцатого числа?
— Нет, другой.
Миша облегченно вздохнул. На какое-то мгновение ему показалось, что он приблизился к раскрытию заговора против самого себя. Но отрицательный ответ слуги доказал, что Мишин друг здесь не замешан. Ему даже стало стыдно, что он мог заподозрить Женю в чем-то нехорошем.
— Хорошо, поехали дальше. Это ты положил мне стекло в пюре двадцатого ноября?
— Нет.
— И ты, конечно же, не знаешь, кто это сделал.