Искатель. 2013. Выпуск №1
Шрифт:
Это стонал человек!
— Железяка! — раздался в коридоре чей-то хрипящий и в то же время знакомый голос. — Что ты делаешь?
У Миши все внутри похолодело. То, что он слышал, не могло быть правдой. В коридоре звучал хрипловатый, приглушенный, но до боли знакомый голос.
Его голос.
Точно таким же голосом Миша просил своего слугу вытащить его в подъезд, когда отравился газом.
«Да что же это такое?» — в ужасе подумал Миша и постарался выползти из кухни.
Одновременно с его попытками в коридоре раздался жуткий шум. Это был шум борьбы. Яростной, ожесточенной борьбы. Кто- то с кем-то злобно дрался,
Миша, подтягивая непослушное тело здоровой рукой, торопился как можно скорее оказаться в коридоре. Царапаясь о битое стекло, переворачивая кастрюли, он желал во что бы то ни стало увидеть того, с кем боролся его робот. Ничего более важного в жизни теперь не существовало. Ему нужно было увидеть того, с кем путал его Железяка. Того, кто жил в его квартире. Того, кто хотел отнять у Миши жизнь.
Он хотел увидеть своего двойника.
Что-то с удивительной силой грохнулось о стену, и из полутьмы коридора, которую уже видел хозяин дома, полыхнула вспышка. А затем раздался чей-то вопль…
Только это был не человеческий вопль. Так могло кричать животное или, может быть, привидение. Но не человек…
В голове у Миши потемнело, и последнее, что он успел увидеть, было что-то большое и бесформенное, и оно начало быстро двигаться по коридору…
Он стоял на вокзале и ждал электричку. После того что произошло у него дома, жить в собственной квартире Миша не хотел и сильно боялся. Изучая огромное количество людей, которые толпились в ожидании своего поезда, он невольно возвращался мыслями назад.
Следователи из полиции провели тщательное обследование квартиры, но посторонних отпечатков пальцев найдено не было. Зато исследование рвоты и крови, оказавшейся повсюду в Мишиной спальне, поставило всех в тупик.
Во-первых, было установлено, что норма яда, содержащаяся в рвоте, превышала смертельную для человека дозу в двадцать раз! По логике вещей, тому, кто сожрал столько яда, должен был прийти конец через минуту. Однако обилие следов пребывания постороннего говорило о том, что он прожил не менее часа и умудрился каким-то образом сбежать.
Во-вторых, на теле уничтоженного робота были обнаружены вмятины, какие не смог бы сделать даже самый сильный человек в мире, и непонятные длинные полосы. Эксперты не сумели даже определить, чем их сделали.
В-третьих, у робота оказалась стерта вся память, хотя внутри него находился своего рода «черный ящик», который, по идее, должен был сохранить необходимую информацию. Причину этого явления никто толком и не объяснил.
Правда, сам Миша тоже был далеко не во всем откровенен со следователями. Он ни словом не обмолвился, что посторонний, проникший в его квартиру, судя по всему, был его двойником. И он ни разу не упомянул о предыдущих визитах чужака.
Все ограничились туманной версией о том, что вор, влезший в квартиру, был по непонятной причине отравлен роботом. Никто специально не спрашивал, откуда робот взял этот самый яд, а Миша особенно и не настаивал на раскрытии дела, радуясь, что вообще остался в живых.
Тем не менее жить в этом доме Миша уже не желал. Он договорился с родителями, что поживет у них какое-то время, и теперь ждал поезда, который отвез бы его к ним.
— Вы Михаил Андреевич Кольцов? — спросил из-за спины механический голос.
Миша повернулся.
На него смотрел робот новой модели, более совершенный, чем Железяка. Высокий, как манекен, правильный и чистый.
— Да, а что?
— Вам просили передать сообщение. Вы готовы его выслушать?
Предчувствуя что-то нехорошее, Миша произнес:
— Я тебя слушаю.
— Ты правильно поступил, что решил уехать. Двум внешне похожим существам, даже если один из них и не человек, трудно ужиться в одном месте.
Миша побелел.
— А приправу, которой ты меня накормил, гаденыш, я тебе не забуду.
Робот замолчал и стоял, видимо, чего-то ожидая.
За спиной раздался гудок приближающегося поезда, люди начали подходить к перрону, и их суета вывела Мишу из ступора.
— Кто попросил тебя это передать?
— Вы, — спокойно ответил робот и после этого, развернувшись, быстро затерялся в людской толпе.
Павел АМНУЭЛЬ.
ЦАПЛИ
Солнце светило в глаза, и, наверно, поэтому Игорь сначала прошел мимо, заметив лишь женский силуэт на фоне окна. Фанни, медсестру, присматривавшую за отцом, он нашел в ординаторской, куда посторонним вход был воспрещен. Подождав несколько минут за дверью, Игорь, раздосадованный, пошел обратно в южный корпус. Он мог и теперь не обратить внимания на женщину, сидевшую в кресле у окна. Солнце немного опустилось, и лучи теперь падали на ее лицо. Игорю показалось, что женщина посмотрела ему прямо в глаза и что-то сказала, но он не расслышал. Ощущение очарования и близости чего-то неизмеримо более прекрасного, чем вся его прошедшая жизнь, заставило Игоря сделать несколько шагов и оказаться в другом времени, в другом пространстве, с другим пониманием собственного предназначения, наконец.
На самом деле — и это стало причиной его изумления, когда полчаса спустя Игорь вышел на шумную улицу Игаля Алона — не произошло ничего, выходившего за рамки обыденности. Он подошел к сидевшей в кресле женщине и поздоровался, как здоровался со всеми в хостеле «Бейт-Веред» [1] . Он и отцу сказал привычное: «Добрый вечер, папа», — но отец, конечно, не ответил — посмотрел рассеянно, покачал головой, пробормотал что-то о хорошей погоде и углубился в размышления, которые, скорее всего, были беспорядочными обрывками воспоминаний.
1
Дом Розы (ивр.).
— Добрый вечер, — произнес Игорь, глядя женщине в ее яркие голубые глаза.
Ответа он не получил.
Женщине было лет сорок на вид, гладкие светлые волосы (Игорю показалось, что крашеные), черты лица европейские, мягкий подбородок с небольшой ямочкой, и руки… Игорь обратил внимание на руки, в которых женщина держала что-то вроде вязанья — что-то вроде, поскольку то, что она вязала, не было одеждой: бесформенная на первый взгляд вещица, но в ней все же угадывалась некая упорядоченность. Пальцы ловко управлялись с вязальными спицами.