Искатель
Шрифт:
– Как он выглядит?
Свет снова моргнул, и мы оказались возле кусков камня, тщательно сложенных в виде стены. На стене виднелись фрагменты надписи. Мы попросили сделать перевод. «На этом месте», «…от имени…», «ступили». И цифра – ноль. Перед ней была еще одна цифра – вероятно, девятка или восьмерка, – за которой следовали буквы «н. э.».
– Нашей эры, – уточнила Винди.
– По земному летоисчислению, – пояснил для меня Алекс.
– Мы полагаем, – продолжала она, – что колонисты прибыли на планету приблизительно в январе две тысячи шестьсот девяностого года. Эмиль говорит, что они, скорее всего,
Когда наш рабочий день уже подходил к концу, Винди снова вышла на связь.
– Выяснилось кое-что еще. Эмиль считает, что они нашли наземный терминал для полетов с орбиты. В южном умеренном поясе.
– Джейкоб, покажи карту, – сказал Алекс.
Я даже не знала, что у нас есть карта. Появился глобус Марголии, на котором виднелись уже знакомые нам острова-континенты, реки, горные цепи. На глобусе была отмечена южная полярная база и места, где экспедиция делала находки.
Винди объяснила, где находится терминал. Джейкоб послушно сделал отметку.
– Он располагался совсем недалеко от главного города.
Что ж, ничего удивительного.
– Есть следы челнока?
– Нет, – ответила Винди. – Все окрестности тщательно обследовали. Эмиль говорит, что его, вероятно, поглотили джунгли. На борту «Искателя» был челнок?
– Да, был, – сказал Алекс. Отключившись, он посмотрел на меня, ожидая какого-нибудь высказывания. Чего он от меня хотел?
– Почему ты так улыбаешься? – спросила я. – И что это за история с челноком?
– Где он?
– Растворился в джунглях, – сказала я.
– Как они вернулись с орбитальной станции?
– Кто?
– Те, кто освободил «Бремерхафен» от тросов.
– Не знаю. Может, они и не возвращались. Может, они…
– Верно, – кивнул он. – Может, они сели на корабль.
– Нет. Корабль был неисправен.
– А где тогда челнок?
– Где-то на планете. Его найдут. Он погребен в джунглях.
– Есть еще одна возможность, – сказал Алекс.
– Какая?
– Чейз, можешь оказать мне услугу?
Я громко вздохнула:
– Хорошо.
– Я говорил со всеми историками, библиотекарями и архивариусами – с кем только мог.
– О чем?
– Обо всем, что может нам помочь. Я прошу тебя кое-что выяснить.
– Ладно.
– Ты ведь бывала на Земле? Нет? Историческое место. Пора тебе его посетить.
Глава 27
Планета-мать манит всех нас, подобно зову сирены. Как бы далеко мы ни оказались, как бы долго ни отсутствовали, она будет терпеливо ждать. Мы непременно возвратимся к ней, и она споет для нас свою песню. Мы вышли из ее лесов, выбрались на сушу из ее морей. Она у нас в крови, навеки и навсегда.
Земля.
До чего странно – видеть Солнце так близко от себя. Планета парила в космосе вместе со своей большой, покрытой шрамами Луной. Очертания материков казались знакомыми, словно я уже бывала здесь, словно я возвращалась домой.
Во тьме сверкала Гармония, гигантская орбитальная станция, последняя в длинном ряду подобных сооружений. Построенная несколько веков назад, она создавалась как обычный терминал и станция обслуживания, но потом к ней постоянно добавляли все новые модули – отели, зоны отдыха, исследовательские лаборатории. Изначальную конструкцию почти полностью скрывали тарелки, купола и сферы. В свое время велись долгие споры о том, стоит ли ее совершенствовать или лучше построить новую.
Когда я приблизилась к станции, от нее только что отчалил лайнер и прошел мимо меня, залитый светом: огни сияли на мостике и в иллюминаторах, расположенных в несколько рядов. Большой корабль, хотя и не сравнимый с «Искателем» – и определенно не столь романтичный. Пройдя мимо «Белль-Мари», он включил главные двигатели и, набирая скорость, унесся прочь, пока не превратился в угасающую звездочку.
Я передала диспетчерам управление «Белль-Мари», и меня доставили в швартовую зону, заполненную маленькими суденышками – в основном служебными. К люку подсоединили телетрап, и я выбралась наружу.
Три часа спустя я была на Земле, на изначальной terra firma [1] , в купе поезда на магнитной подушке, мчавшегося через СевероАмериканский континент с востока на запад. Утром я впервые увидела вблизи Тихий океан. Я успела на местный рейс до островов Предназначения, в древности носивших название островов Королевы Шарлотты – километрах в восьмидесяти от побережья. Сверху были видны бегущие машины и люди на пляжах. Океан был усеян множеством парусников.
Архипелаг Предназначения состоит из более чем полутора сотен островов, по большей части сохранивших свой изначальный облик – высокие деревья, утренние туманы, парящие в небе орлы. Я никогда раньше не видела орлов и сразу же поняла, почему эта птица – самый подходящий символ для межзвездного корабля. Я смотрела с высоты на заснеженные горы, голубые озера, извивающиеся реки. Два дня спустя, летя обратно, я увидела десяток серых китов, скользивших в спокойных водах океана.
1
Земная твердь (лат.).
Я зарезервировала номер в отеле «Белый голубь» в Реннел-саунд, с широкими окнами, выходящими на океан, и развевающимися занавесками. Тихий океан – по крайней мере, в этих широтах – выглядел безмятежнее, чем наше Восточное море. Глядя на запад из окна, я видела одно лишь водное пространство.
Ближе к полудню я наконец взялась за дело. Найдя имя, которое сообщил мне Алекс, – Жюль Локлир, – я попросила искина соединить меня с Американским университетом. Мне сообщили, что Локлир готов встретиться со мной днем, ровно в час.
Кабинет Локлира находился на верхних этажах библиотеки кампуса – одного из тех старомодных зданий, которые, похоже, проектировали безумные архитекторы. Многочисленные крыши и двери располагались в самых необычных местах. Стены редко оказывались параллельными друг другу. Даже пандусы в верхней части здания поднимались и опускались, казалось, совершенно случайным образом, причем под такими углами, что лишь атлет смог бы безопасно путешествовать по ним. Кто-то в свое время сравнил подобный стиль с последствиями взрыва.