Искатель
Шрифт:
Я не сразу нашла нужный мне кабинет, но, полагаю, это было частью игры. Локлир был один: он сидел за столом, заваленным книгами и папками. На стенах просторного помещения были развешены похвальные грамоты и дипломы разных университетов и научных учреждений. Большая раздвижная дверь вела на веранду, откуда открывался вид на кампус. Увидев меня, Локлир даже не поднял взгляд, продолжая что-то писать на бумаге, вложенной в зеленую папку. Он лишь махнул свободной рукой, показывая на диван.
Локлир был далеко не молод, – собственно, я думала, что появлюсь
– Вы, очевидно, госпожа Колпат, – сказал он, все так же не отрываясь от работы. Голос его показался мне удивительно молодым.
– Да, профессор.
– Что ж, прекрасно, юная леди. Сейчас освобожусь. Одну секунду.
Ждать мне пришлось чуть больше, но в конце концов он удовлетворенно хмыкнул, положил ручку и удостоил меня взгляда.
– Прошу прощения, – сказал он. – Стоит прервать работу на середине, и порой целый час не можешь вспомнить, где остановился.
– Все в порядке. Рада познакомиться. – Алекс говорил, что Локлир – историк и архивист. – Над чем вы сейчас работаете, профессор? – спросила я, чтобы завязать беседу.
– Да так, ни над чем особенным. – Он откинулся на спинку стула. – Просто развлекаюсь.
Он попытался легкомысленно улыбнуться, но ему это плохо удалось.
– И все-таки? – продолжала настаивать я.
– Над «Детективами».
– «Детективами»? – переспросила я.
– Это пьеса. Надеюсь, в следующем сезоне ее поставят в Морском театре.
– Не знала, что вы драматург.
– Да, в общем-то, нет. Написал несколько пьес, но постановки были только местными. Сами знаете, как это бывает.
Я ничего об этом не знала, но, само собой, утвердительно кивнула.
– Я пишу криминальные комедии, – добавил он. – Хотелось бы, чтобы хоть одна из них когда-нибудь добралась до Брентхэма.
Я притворилась, будто все прекрасно понимаю:
– Было бы неплохо. Удачи вам, профессор.
– Спасибо. Хотя я настроен не слишком оптимистично.
– Что вы преподаете? – спросила я.
– Ничего. Когда-то преподавал историю, но это было давно. Мне надоело убеждать упрямых студентов, и я сдался.
– И теперь вы?..
– Теперь я заведую кафедрой. Это значит, что иногда я работаю с аспирантами, да поможет им Бог. – Он рассмеялся и встал, слегка пошатнувшись. – Пол под ногами уже не так надежен, как раньше. Насколько я понимаю, вы пришли ко мне, чтобы… – Замолчав, он начал копаться в еще одной груде бумаг, но потом оставил попытки что-то найти и открыл один из шкафов. Снова последовал сосредоточенный поиск, а затем лицо его просветлело. – Да, вот оно. Госпожа Колпат, идемте со мной. – Локлир направился к веранде. Дверь отодвинулась, и он вышел наружу. – Осторожнее.
К профессору тотчас вернулись силы. От дряхлости не осталось и следа: он двигался легко, как юноша. Я шагнула следом за ним, ощутила себя невесомой и поняла, в чем причина.
– Антигравитационные модули, – сказала я.
– Конечно. Сейчас ваш вес, Чейз, составляет около тридцати процентов от нормального. Могу я называть вас Чейз? Хорошо. Осторожнее. Иногда возникает чрезмерная эйфория. Некоторые отсюда сваливаются.
Мы стояли на одном из пандусов, которые я видела с земли. Перила из узорного металла круто уходили к вершине одной из крыш. Локлир начал ловко взбираться наверх.
Мы вышли на крышу. Профессор шагал очень небрежно; учитывая его дряхлость и уменьшенный вес, я испугалась, что Локлира сдует ветром. Заметив мое беспокойство, он рассмеялся.
– Не бойтесь, я все время здесь хожу.
Я взглянула через крышу на море.
– Красиво, – сказала я.
– Здесь я снова становлюсь молодым. На несколько минут.
Миновав ряд стульев и столов, мы вернулись в здание через двустворчатые двери. Я не могла понять, куда мы так торопимся, пока не сообразила, что Локлир все делает на бегу. Раздвинув несколько тяжелых портьер, мы вошли в длинное, узкое помещение со множеством полок, папок, чипов, книг и стеклянных витрин, в которых лежали отдельные тома.
– Где-то здесь, – сказал он. – Кажется, я отложил их после того, как получил сообщение от вашего господина Бенедикта. – Книги в витринах были старыми, с выцветшими и потрепанными обложками, а иногда вообще без них. Профессор открыл дверцу одного из шкафов, заглянул внутрь и широко улыбнулся. – Вот они. – Достав коробку, он поставил ее на стол и начал в ней копаться. – Есть. – Он извлек несколько контейнеров с этикетками. – Хорошо.
Стряхнув с контейнеров пыль, он перебрал их, вернул несколько обратно, а остальные положил передо мной. Всего их было четыре, и в каждом лежало по восемь дисков. На этикетках имелась надпись «Массив Кольера, необработанная информация»; рядом стояли каталожные номера.
– Тарим! – позвал профессор.
Послышался мягкий голос искина:
– Добрый день, доктор Локлир.
Профессор повернулся ко мне:
– Чейз, Тарим с удовольствием вам поможет.
– Спасибо.
– И еще одно: это весьма ценные диски. Будьте с ними осторожнее. Если захотите сделать копии, сканер там, возле стены. Оригиналы, естественно, нельзя выносить из комнаты. Если захотите о чем-нибудь спросить меня, скажите Тариму, и он соединит вас со мной. Когда закончите, оставьте все на столе. Рад был с вами познакомиться, Чейз.
С этими словами он ушел. Дверь за ним закрылась с отчетливым щелчком.
Пока массив Кольера действовал, он считался самым большим телескопом всех времен. Массив находился в окрестностях планеты Каслман, с которой осуществлялось его обслуживание в течение почти семи столетий. Виртуальный диаметр системы, модули которой были разбросаны по всей планетной системе, составлял четыреста миллионов километров. Созданная в пятом тысячелетии, она работала, пока не стала жертвой одной из беспрестанных войн тех времен. Ее уничтожили преднамеренно – впрочем, к тому времени она уже устарела.