Искатель
Шрифт:
– Спасибо, Шара.
– Пожалуйста. Рада помочь. Хоть какая-то возможность отвлечься от рутины. Сроки есть?
– Нет, – ответила я. – Раз это дело ждало столько лет, подождет и еще немного.
Шара рассмеялась:
– Пришли данные сегодня вечером. К завтрашнему дню постараюсь что-нибудь выяснить.
– Ты была права насчет времени катастрофы, – сказала она на следующий вечер, когда мы сидели в «Лонгтри», потягивая коктейли. – Это случилось первого марта две тысячи
– Всего на пару дней отличается от наших расчетов.
– Речь идет скорее о календарях, чем о времени как таковом, – заметила Шара. – Порой со временем происходят всякие странности, особенно если между объектами сотни световых лет.
– Ладно, – кивнула я. – Мы знаем, когда это произошло. Что дальше?
Певица исполняла «Огонь и лед». На улице было холодно и сыро, но в «Лонгтри» людей набилось, как сельдей в бочке. В одном крыле играли свадьбу, в другом большая компания что-то праздновала. В зале то и дело раздавались взрывы смеха. В центре его танцевали несколько пар.
– Чейз, – сказала Шара, – мы знаем, где во время катастрофы находились газовые гиганты.
– Да.
– Проход пришельца не причинил им вреда, так что, вероятно, черную дыру можно исключить. Будь пришелец массивным – по-настоящему массивным, – пострадали бы и их орбиты. Но в данном случае он, похоже, не повлиял на орбиты вообще.
– И что это означает?
– Масса пришельца составляла меньше одной десятой от массы солнца.
– Угу. – Я не понимала, чем это может помочь нам. Но, похоже, Шара знала, что говорила. Допив коктейль, она заказала еще по одному.
– Надо пользоваться, пока Алекс достаточно щедр.
Естественно, за ужин платила «Рэйнбоу».
– Конечно. Не стесняйся.
– Ладно. Итак, орбита Марголии вытягивается, и ее спутник уносится прочь. Другую землеподобную планету, Бальфур, вообще выбрасывает из системы. Отсюда следует, что пришелец по крайней мере в сто раз тяжелее Марголии.
– Угу.
– Скорее всего, по массе он располагается где-то между Юпитером и звездой-карликом класса М.
– Шара, я знаю, что все это интересно тебе как ученому. Но как оно поможет нам найти Бальфур?
– Куда делось твое терпение, Чейз? Возьмем среднее значение между массой Юпитера и массой звезды класса М. Мы оказываемся среди коричневых карликов.
– Коричневых карликов?
– Да. Это тела, которые так и не стали звездами из-за нехватки массы. Они даже не вспыхнули.
– Значит, это темные объекты?
– Не обязательно. Им хватает энергии для свечения, и они долго остаются горячими.
– Откуда берется энергия?
– Остается после их формирования. Речь о том, что наш пришелец вовсе не напоминал звезду – всего лишь яркая точка в небе. Но вблизи ты его разглядела бы.
– И как же он выглядел?
Шара задумалась.
– Он может напоминать освещенный изнутри газовый гигант, покрытый облаками – вероятно, грязно-коричневыми.
– Странный цвет.
Порой Шара переходила на лекторский тон, что произошло и сейчас.
– Более молодые карлики обычно бывают кроваво-красными. Они излучают тепло, накопленное во время их формирования, и остывают по мере старения. Все больше молекул устремляется в их атмосферу, и вокруг них образуются облака.
– Какого рода облака?
– В основном из смеси железа и кремния. Иногда с ними связаны интересные погодные явления. Потом облака делаются темно-красными. Со временем они тускнеют, становясь красновато-коричневыми и, наконец, коричневыми.
– Ясно. И если один такой карлик пройдет через планетную систему, он устроит там настоящий ад?
– Еще какой. Послушай, Чейз, такой карлик довольно массивен. Масса – около одного процента от стандартной солнечной. Вроде бы немного, но штука тяжелая. Если окажешься рядом, берегись.
– Можешь сказать что-нибудь о его траектории при прохождении через систему?
– Более или менее. Скорее менее.
– Объясни.
– Я испробовала триллион комбинаций наклонения орбиты, периастра, массы и скорости.
– Погоди. Давай по-человечески, – попросила я. – Что такое периастр?
– Точка, в которой расстояние от солнца минимально.
– Ясно.
– В общем, я попыталась проследить его путь. Могу сказать, что он вошел и вышел в систему по траектории, имеющей умеренный наклон к плоскости орбиты планет, с периастром между орбитами Марголии и Бальфура. Марголия, кстати, была внутренней из двух планет класса К.
– Точно?
– Точно. Орбита Марголии имела свои ограничения. Если Бальфур, как ты говоришь, тоже располагался в биозоне, он должен был находиться дальше от солнца. Так или иначе, подставив в уравнение Бальфур, мы можем сопоставить орбиты станции, спутника и Марголии.
– Так вот почему орбиты не пересекались, – сказала я.
– Именно. Требовалась четвертая планета. – Глаза Шары блестели: она обожала разговоры об астрофизике. – Пришелец явно имел большую массу. Подойдя достаточно близко к центральной звезде, он мог ее уничтожить, как случилось в прошлом веке с Дельтой Карпис.
– Ясно.
Принесли напитки. Шара попробовала свой и тут же поставила на стол, не выказав никаких эмоций.
– Итак, – сказала она, – мы также знаем, что два газовых гиганта находились на дальней стороне системы, когда карлик пересек их орбиты. С ними ничего не случилось. Но двум землеподобным планетам повезло меньше: он прошел совсем рядом с ними.
– Шара, – спросила я, – какое нам, собственно, дело до этого карлика?
Она показала на мой коктейль – мол, выпей. Я послушалась.