Искатели клада. Рассказы
Шрифт:
— Немного недоварено, кок, — сказал он сурово, встретив испуганный взгляд этой достойной особы.
— Чей обед он съел: для каюты или для команды? — завопил шкипер.
— Для каюты, — отвечал мистер Блисс, прежде чем кок мог вымолвить слово; — он мне показался по-вкуснее. Ну, а теперь нет ли у кого порядочной сигары?
Говоря это, он открыл другую дверь из камбуза и пошел своей дорогой. Они, было, бросились вслед за ним, но он обернулся и, подцепив вертел, взмахнул им над головой.
— Оставьте его, — сказал шкипер отрывисто, — оставьте его. Он ответит за то, что украл
Он исчез внизу, в то время как Прайвэт Блисс, все еще поглаживая свой вертел, неподвижно слушал длинное поношение из уст Билля, который называл это откровенной и честной оценкой его поведения.
— Это ваш последний обед на много дней, — заключил он злобно: — плохо вам придется, когда вас ссадят на берег.
Мистер Блисс улыбнулся и, пощелкав языком, попросил у него зубочистку.
— Вам она теперь не нужна, — убеждал он. — Теперь вы отправляйтесь вниз и принимайтесь за сухари, их там много. Бесполезно стоять здесь и выбрасывать массу скверных слов, от которых я отучился еще будучи четырех лет от роду.
Он набил трубку табаком, который предусмотрительно заимствовал у кока перед обедом, и, развалившись в небрежной позе на палубе, мирно покуривал с полузакрытыми глазами. Бриг был устойчив и солиден, горячий воздух нагонял дремоту, и с приятным сознанием, что никто не ударит его в этом положении, он уронил голову на грудь и погрузился в легкий сон.
На следующий день для него стало ясно, что судно приближается к Бистермуту. Шкипер довольствовался при встрече с ним злорадными взглядами, а команда утешалась, рисуя ужасы его положения в самых ярких красках. Прайвэт Блисс притворялся равнодушным, но жадно слушал все, что они говорили, с видом генерала, вникающего в планы неприятеля.
Команда была очень разочарована тем, что не удавалось прибыть засветло; прилив еще был недостаточно высок, чтобы можно было войти в гавань. Они стали в море на якоре, и Прайвэт Блисс, несмотря на свое положение, почувствовал себя счастливым, нюхая запахи земли и глядя на мигающие огоньки и дома на берегу. До него доносился даже стук запоздавшего экипажа, проезжавшего вдоль берега. Огни по вершинам холмов на заднем плане отмечали, по словам Билля, положение форта.
К великой радости матросов, он несколько потерял равновесие в эту ночь; лежа в баке, он на колониальном жаргоне сурово порицал своих родителей, школьное ведомство и армию за то, что его не научили плавать. Последнее, что слышал Билль, прежде чем сон смежил ему веки, было мудрое решение мистера Блисса обучить всех своих детей искусству плавания немедленно после рождения.
Билль проснулся около шести часов; слыша жалобный голос, он сперва подумал, что это все еще разговаривает его друг-солдат. Голос становился все более ворчливым, с легкими отступлениями в область нецензурного, и моряк, протирая глаза, повернул голову и увидел старого Томаса, ощупью шарящего по всему баку.
— Что с вами, старик? — спросил он.
— Я не могу найти своих штанов, — проворчал старик.
— А они были у вас прошлой ночью? — спросил Билль, который еще не совсем проснулся.
— Конечно,
— Повежливей, — сказал спокойно Билль, — повежливей! Вы уверены, что теперь их на вас нет?
Старик встретил это благожелательное предположение таким залпом ругательств, что Билль потерял свою сдержанность.
— Может быть, кто-нибудь постлал их на койке, приняв их за лоскутное одеяло, — сказал он холодно, — такая ошибка всегда возможна. А пиджак у вас цел?
— У меня ничего нет, — ответил растерянно старик, — кроме того, в чем я проснулся.
— Это не много, — сказал Билль от чистого сердца. — А где этот красавчик солдат! — спросил он неожиданно.
— Не знаю, где он, и знать не хочу, — отвечал старик. — На палубе, где ему быть?
— Может быть, он надел их, — сказал безжалостный Билль; — парень-то он не ахти какой.
Старик поспешно бросился на палубу. Прошло две или три минуты, и, когда он вернулся, изумление было написано на всем его лице.
— Он исчез, — пробормотал он, — его и след простыл, и спасательный пояс, который висел у камбуза, тоже исчез. Что я буду делать?
— Ну, это была очень старая одежонка, — сказал Билль успокоительно, — а у вас не плохая фигура для нашего возраста, Томас.
— Много инвалидов с деревянной ногой были бы рады поменяться с вами, — уверял Тед, который проснулся от шума. — Вы скоро преодолеете чувство застенчивости, Томас.
Весь бак смеялся одобрительно, пока Томас, который начал уразумевать положение, не присоединился к остальным. Он хохотал так, что слезы потекли по щекам, и его возбуждение начало тревожить друзей.
— Не ломайте дурака, Томас, — сказал озабоченно Боб.
— Ой, не могу, — отвечал старик, судорожно сдерживаясь, — такой штуки я никогда не слыхивал.
— Он спятил, — сказал печально Тед. — Я никогда не слышал, чтобы человек так смеялся из-за того, что у него украли одежду.
— Я не о том смеюсь, — возразил Томас, успокоившись, наконец, с большим усилием. — Я смеюсь одной шутке, о которой вы еще и не знаете.
Смертельный ужас охватил слушателей при этих словах. Бросив взгляд на подножие койки, где он имел обыкновение складывать свою одежду, Билль подскочил и принялся за безнадежные поиски. Другие последовали его примеру, и воздух наполнился жалобами и ругательствами. Даже запасные пары в шкафах исчезли; Билль, предавшись острому отчанию, опустился на койку и выразительным оборотом осудил на гибель всю британскую армию.
— Он надел одну пару, а остальные вышвырнул за борт, должно быть, чтобы мы не могли догнать его, — сказал Томас. — Я думаю, он в конце-концов и плавать умеет, Билль.
Билль, еще занятый британской армией, не обратил на него внимания.
— Мы должны пойти и сказать шкиперу, — заявил Тед.
— Лучше поосторожней, — предостерег кок. — Он и штурман просидели всю ночь за виски, а вы знаете, какой он бывает на следующее утро.
Матросы медленно выползали на палубу. Утро наступило чудесное, но прохладный воздух и ветер, дующий с суши, были для них не очень приятны. На берегу виднелись люди, поднявшиеся спозаранку.