Искатели потерянного ковчега. Индиана Джонс и последний крестовый поход
Шрифт:
На секунду он замер, остановился, чтобы перевести дух. Сердце билось как сумасшедшее, кровь стучала в висках. Со лба лил пот, застилая глаза. Он вытер его тыльной стороной ладони. Ну, еще несколько шагов, всего несколько!
Он опять двинулся, высоко поднимая ноги и опуская их очень осторожно. Только бы не потерять равновесие! Казалось, идол наблюдает за ним, манит, подмигивает.
Еще один шаг, и еще.
Вот он вытянул носок и попробовал последнюю плиту перед алтарем.
Дело сделано!
Инди достал
Он думал довольно долго, еще раз пытаясь восстановить ход мысли тех, кто сооружал все западни и капканы. Вот явился пришелец, чтобы забрать божка. А это значит, что он должен снять его с отполированной каменной плиты.
А потом?
Некий механизм, расположенный под плитой, тут же зафиксирует отсутствие обычного веса и таким образом даст сигнал. Чему? Нет, тут будут уже не дротики, а что-нибудь посерьезнее. Верная смерть.
Инди напряженно думал, мысль его лихорадочно работала, нервы натянулись, как струна. Он наклонился и рассмотрел основание алтаря. Вокруг лежали камни, щебень, грязь, накопившаяся за столетия. Надо попробовать, может быть, выйдет.
Он достал из кармана кожаный кошель, стянутый тесьмой, вытряхнул из него мелочь и начал набивать камешками и песком. Взвесил на ладони, прикидывая, сможет ли он проделать все достаточно быстро. Если выполнить эту операцию молниеносно, то, видимо, можно обмануть механизм. В том случае, если вообще есть механизм.
Если, если, если~ слишком много предположений.
В других обстоятельствах он, пожалуй, развернулся бы и ушел, избежав, таким образом, многих неприятностей. Но сейчас это было невозможно. Инди выпрямился и еще раз подбросил мешочек на ладони, прикидывая вес и надеясь, что он окажется равным весу идола. Затем быстро подошел к алтарю, снял статуэтку и поставил на то же место кожаный мешочек.
Сначала была полная тишина.
Инди смотрел то на свой кошелек, то на идола, зажатого в руке. Потом он услышал далекий странный гул, похожий на рокотание огромного механизма, запущенного в действие. Казалось, сами предметы, погруженные в сон долгие годы, скрипя и грохоча, пробуждаются к жизни в просторных залах храма. Полированный каменный алтарь начал проваливаться куда-то вниз, шум стал сильнее, грохот оглушительнее. Стены задрожали, как будто заколебалось само их основание. Затрещали камни, дерево начало скрипеть и крошиться.
Инди повернулся и побежал в сторону дверей. Рокот, подобный грому, катился по переходам, залам и комнатам, отражаясь от стен. Инди бежал в сторону Сатипо, стоящего в дверях с выражением ужаса на лице.
Теперь уже дрожало все: падали кирпичи, украшения со стен, рушились сами стены. Добравшись до дверей, Инди обернулся и увидел, как огромный камень упал на черно-белый пол, приведя в действие скрытый механизм, и теперь дротики тучей летели через зал.
Сатипо, тяжело дыша, уже схватил рукоять бича, качнулся и прыгнул через черную пропасть, отделявшую их от выхода. Встав на ноги на другой стороне, он оглянулся и внимательно посмотрел на Инди.
Ну,
Он видел, как Сатипо сдернул конец хлыста, закрученный вокруг балки, и собрал его в руку.
— Выбирайте, сеньор, я меняю идола на хлыст. Вы бросаете мне идола, я вам хлыст.
Инди прислушивался к тому, что творилось у него за спиной, и смотрел на Сатипо.
— У вас нет выбора, сеньор Джонс, — продолжал перуанец.
— А если я выброшу идола в пропасть, тогда что? Все, что у тебя останется, это несчастный бич для коров.
— А что останется у вас, сеньор?
Инди только пожал плечами. Грохот за спиной все нарастал, начал дрожать пол под ногами. Весь храм заколебался.
Не могу же я вот просто бросить идола в эту яму, подумал Инди и крикнул:
— Ладно, Сатипо. Тебе — идол, мне — бич.
Он бросил идола, перуанец ловко поймал его, затолкал в карман, а потом разжал пальцы и уронил бич на землю.
— Очень сожалею, сеньор Джонс, но ничего не поделаешь Adios. Желаю удачи. — Перуанец улыбнулся. Потом развернулся на каблуках и пошел по коридору.
— Плевал я на твои сожаления, — закричал ему вслед Инди.
Тем временем все здание уже тряслось, как лесной колдун в припадке ярости. Слышался грохот падающих камней, рушащихся колонн.
Вот оно, проклятье идола, подумал Инди. Все это больше всего напоминало дневной субботний сеанс страшного фильма для детей.
Однако нужно было что-то делать. Выбора не было — придется прыгать. Надо собрать все силы и попытаться преодолеть эту преграду, надеясь, что на этот раз закон тяготения будет на твоей стороне. За спиной — кромешный ад, впереди чернеет жуткая бездна, поэтому нужно прыгать, перекрестясь и надеясь на удачу.
Ну, прыгай!
Инди набрал в грудь воздуха, напружинился и взлетел, вложив в прыжок се силы, какие у него были. Он летел и слышал, как свистит воздух вокруг него. Наверное, ему следовало бы прочесть молитву, чтобы Бог не дал черной бездне, зияющей внизу, поглотить его, но Инди был не из тех, кто полагается на молитву.
Вот уже началось падение, прыжок израсходовал силу толчка, и он стремительно полетел вниз. Инди продолжал надеяться, что приземлиться на другой стороне ямы.
Но нет, не вышло!
Он чувствовал, что летит в страшную темноту, насыщенную сырым запахом подполья, и выбросил вперед руки, чтобы хоть за что-нибудь зацепиться. Инди впился ногтями в самый край ямы, который начал осыпаться, оседать под его весом. Камешки посыпались из-под рук прямо вниз, в бездонную тьму. Инди извивался, цепляясь и руками, и ногами в поисках опоры, как рыба, выкинутая на берег. Он стонал, напрягая все силы, чтобы дотянуться до верха и вылезти. Не должен проклятый перуанец уйти безнаказанно и унести с собой идола! Инди искал хоть какую-нибудь опору, не важно какую. А храм продолжал рушиться, подобно жалкой соломенной хижине. Инди впился ногтями в землю, стараясь вылезти, и чувствовал, как они ломаются под непосильным грузом.