Искатели потерянного ковчега. Индиана Джонс и последний крестовый поход
Шрифт:
— Инди, мы плывем обратно…
Не успела Эльза закончить фразу, как он уже выключил зажигание и схватил Казима за горло.
— Что же, Казим, пора нам поговорить.
— Глупец, — еле выдавил тот из себя, стараясь, однако, держаться с достоинством. — Что ты делаешь, доктор Джонс? Уж не безумен ли ты?
— Где мой отец?
— Отпусти горло!
— Где — мой — отец?
— Если ты меня не отпустишь, мы умрем вместе.
Инди и сам слышал, как гигантский винт взбивает воду у него за спиной, но даже не оглянулся. Глаза его налились кровью, в голосе слышались истерические нотки.
— Пусть будет так. Мы умрем.
— Моя душа готова к смерти, — голос Казима звучал ровно, без надрыва. — А твоя? ТВОЯ душа готова, доктор Джонс?
Инди схватил его за грудь и так рванул, что порвал рубашку.
— Это твой последний шанс, черт бы тебя побрал!
Тут он увидел татуировку на груди Казима: христианский крест с заостренными концами, напоминающими лезвие меча.
Тот продолжал спокойно смотреть на Инди.
— Что это?
Казим высокомерно улыбнулся.
— Это древний знак нашей семьи. Мои предки были князьями великой империи, простиравшейся от Марокко до Каспийского моря.
— Слава Аллаху всемилостивейшему! — тихо сказал Инди.
— Да сохранит тебя Бог. Но я говорил о великой христианской империи, о Византии.
— Вот как! А зачем тебе убивать меня?
Эльза тронула Инди за рукав.
— Ты хочешь, чтобы мы все погибли?
— Подожди, — ответил Инди раздраженно. — Говори, Казим. Это очень интересно.
— Тайна чаши Грааля существовала тысячу лет, и члены братства Крестового меча готовы были на все, чтобы сохранить ее в неприкосновенности.
— Братство Крестового меча? — Казалось, Эльза тоже забыла о нависшей опасности.
Инди, прищурившись, глядел на татуировку, потом посмотрел в глаза Казиму. Рев винта становился все оглушительнее, лодку подбрасывало на волнах.
— Спроси себя, для какой цели ты ищешь чашу господа нашего Иисуса Христа, для вящей славы Его, или для своей собственной? — спросил Казим.
— Я ищу не чашу Христову, а своего отца.
Казим кивнул и, посмотрев через плечо Инди, продолжил:
— Тогда, поможет тебе Господь! Твой отец находится в замке Брунвальд на австрийско-немецкой границе.
Оттолкнув Казима в сторону, Инди повернул ключ зажигания. Резко повернув катер в сторону, он почувствовал, как его с ног до головы обдало пеной, взбитой лопастями огромного гребного винта. И тут мотор заглох.
— Ну давай, заводись!
Инди опять включил мотор. На этот раз он заработал, и лодка рванулась вперед. Как раз вовремя, потому что еще через секунду лопасти разрубили бы ее пополам.
— Ты опасный человек! — крикнула Эльза ему на ухо. Ее хорошенькое лицо раскраснелось, будто опаленное солнцем.
Он улыбнулся.
— Пусть так. Зато я узнал, что хотел. Теперь спроси-ка Казима, где его высадить.
Мысли Инди были уже далеко.
Глава одиннадцатая
ДВОРЕЦ ДОНОВАНА
После горячего душа, обильного ужина и девяти часов сна Инди был готов к новым приключениям- Он решил для начала осмотреть квартиру, которую предоставил им Донован на время пребывания в Венеции. Однако слово «квартира» тут не вполне подходило, скорее годилось слово «дворец».
Высокие сводчатые потолки, мраморные полы, старинная, очень дорогая мебель. Прохладный внутренний дворик, балконы и не менее дюжины комнат. Стены увешаны прекрасными картинами, принадлежащими кисти венецианских живописцев XVI века: Веронезе, Тинторетто, Тициана. Были среди Них полотна, имеющие только историческую ценность.
Инди хорошо понимал, что картины эти писались для того, чтобы польстить напыщенному самолюбию аристократов тех времен, любимым занятием которых было похваляться богатством перед иноземной знатью. Ухмыльнувшись, он подумал, что Донован, патриций XX века, был скроен по тем же меркам.
Конечно, вся эта роскошь поражала воображение, но для Инди она была лишней, даже мешала. Картинам следовало находиться в музеях, где ими любовались бы люди. Здесь же их видели только те немногие, кого приглашал хозяин.
В библиотеке книжные полки занимали все четыре стены от пола до потолка. «Производит впечатление, — подумал Инди. — Отцу бы здесь понравилось». Он пробежал глазами по книгам и выбрал одну: «Океанское Содружество» Джеймса Харрингтона, оригинальное издание 1856 года. Полистав ее, он открыл книгу на заложенной странице и прочел абзац, посвященный Венеции.
«Никогда еще не было содружества столь миролюбивого, спокойствия, ничем не нарушаемого, каким славилась республика Венеция…»
«Святая правда», — подумал Инди, усмехаясь. Миролюбие, спокойствие. За три века многое изменилось. Он тут же вспомнил фашистских молодчиков, потер недавно отбитый, бок, стараясь не думать о том, что ему довелось пережить в 'этом городе. Возможно, для кого-то и теперь Венеция означает спокойствие, ничем не нарушаемое, но только не для Инди.
Эльза, Броди и он еще не совсем пришли в себя после вчерашних событий. Огромная шишка, величиной с яйцо, образовалась у Броди на затылке, как раз там, где его ударили. У Инди после драки болела челюсть и ныли два ребра. Эльза пострадала меньше всех: болели места, укушенные крысами, и небольшой ожог на руке.
Инди понравилось то, что она ни разу не пожаловалась, пока они искали Броди, который, еще не придя в себя после шока, бродил по библиотеке, не понимая, где он. Сегодня она была задумчива и, казалось, все время хотела что-то сказать. Но стоило ему начать разговор, она под каким-нибудь предлогом уклонялась.
— Инди!
В дверях библиотеки стоял Броди, держа в одной руке пузырь со льдом, а в другой смятый лист бумаги.
— Как твоя голова, Маркус?
— Теперь лучше, особенно сейчас, когда я, наконец, увидел эту бумагу. Она высохла, так что ты тоже посмотри.