Искатели странного
Шрифт:
Вдоль живой изгороди он шел согнувшись, потому что у земли она была пореже и в просветы можно было надеяться что-нибудь разглядеть. Наконец сквозь путаницу стеблей и листьев он увидел ноги. В брюках. Ноги принадлежали мужчине. Высокому. Георг замер. Ноги осторожно переступили, потом еще. Георг беззвучно прошел чуть дальше — здесь в изгороди был замаскированный лаз. Подняв блок-универсал к самому лицу, он шепотом вызвал Юлию и велел ей выйти на террасу. Ноги за изгородью почти сразу двинулись к дому. Георг, не теряя времени, встал на четвереньки и полез сквозь кусты. Протиснувшись наполовину, он увидел спину человека, не скрываясь идущего к дому. Георг почувствовал свои предосторожности смешными, быстро выполз из кустов и пошел следом, стараясь все же не шуметь.
Юлия на террасе опустила библиотон и без удивления смотрела на приближающихся мужчин. Георг так и шел сзади непрошеного визитера, не догоняя его, но и не отставая. Мужчина поднялся по ступеням и остановился. Юлия встала, держа библиотон в руке. Кресло шевельнулось было за Ней следом, затем чуть опустилось — спрятаться, — но передумало и замерло. От светлого, почти белого платья на лицо Юлии ложился снизу ровный матовый отблеск, и оно от этого казалось совсем молодым.
— Вера… — сказал мужчина. — Вера, ты меня не узнаешь?
Он говорил с каким-то странным, мягким акцентом, так что понять его можно было с трудом. Георг приблизился, не подходя, впрочем, вплотную. Юлия медленно покачала головой.
— Вы ошиблись. Перепутали меня с кем-то, — с сожалением сказала она.
— А голос? Ведь и голос твой. — Мужчина усмехнулся. — Ты меня не бойся, я не маньяк. И скажи своему другу, чтобы не стоял за спиной, меня это раздражает…
Георг медленно поднялся на веранду и остановился между Юлией и незнакомцем, чуть в стороне.
— Послушайте, — страстно, чуть не с отчаянием сказал вдруг незваный посетитель, переводя взгляд темно-серых живых глаз с Юлии на Георга. — Послушайте! Так же нельзя! Вы должны меня выслушать! В конце концов, это и в ваших интересах — они ведь уже и за вами начали следить!
Георг переглянулся с Юлией и быстро спросил:
— Кто — они?
— Да эти, оборотни! Это вообще какая-то планета оборотней! Вы уж не обижайтесь, но и вы — оборотни. Я только надеюсь, что не совсем, потому к вам и пришел. Да мне, собственно, ничего другого и не оставалось…
Он беспомощно замолчал. Георг, внезапно решившись, предложил:
— Ладно. Поднимайтесь сюда и садитесь. Расскажите по порядку. Кстати, что это у вас за акцент?
Глава 5
На улице было тихо. Где-то далеко бушевал карнавал, слышались голоса и музыка. Так, словно все это было лишь звуковой иллюстрацией, фонограммой к некоему действу. Георг поморщился, помотал головой, отгоняя навязчивое представление о происходящем, как о чем-то нереальном, и ускорил шаг, догоняя Ковача и идущую за ним Юлию. Ковач сказал чуть слышно:
— Вы, конечно, можете отставать, догонять и вообще… Но только, ради бога, не стреляйте…
— Чего это — стрелять, — независимо сказала Юлия, не вынимая, впрочем, руки из карманов.
Георг дипломатично промолчал — у него в кармане тоже лежал бластер. Правда, он не был уверен, что заставит себя пустить его в ход. Джерри Ковач словно прочитал его мысли:
— Выстрелить прицельно в кого надо вы все равно не сумеете. А так, с испугу пальнуть, — меня же и поджарите.
— Теоретик… — протянула Юлия с непонятным выражением.
— Практик, к сожалению, практик, — вздохнул Джерри. — Я же знаю, что никто из вас даже в зубы дать никому не сможет. Непротивленцы…
— Как в зубы? — непроизвольно спросил Георг.
— А очень просто. Не дожидаясь, пока тебе самому залимонят, — равнодушно сказал Джерри и тут же отпрянул в сторону, подняв предостерегающе руку:
— Тс-с…
Георг с Юлией тоже затаились в тени. По середине улицы преувеличенно твердым шагом проследовал какой-то мужчина. Стук его каблуков по мостовой еще долго отдавался в спящих улицах.
— Ладно, пошли… — вздохнул Джерри. — Главное, не стреляйте, не суетитесь и не отставайте от меня. Ваша работа не уйдет.
В отличие от Джерри — или и вправду Слепнева, как он им вчера объяснял, — Георг вовсе не ощущал душевного подъема. Вообще все, что он говорил, было весьма похоже на бред; ну как, в самом деле, поверить, что они с Юлией какие-то пришельцы, земляне, оборотни, по терминологии Джерри. И о себе он тоже наговорил семь верст до небес, и все лесом… Но вот что касательно слежки — это действительно было. А если это звено в рассуждениях Джерри реально, то логично предположить, что и все остальное соответствует действительности — и какая-то особая роль Центра здоровья, и то, что в него не пройдешь, кроме одного-двух дней в месяц, когда он охраняется «друзьями порядка». Даже если отбросить эту мистику, что в остальное время попытки проникнуть в Центр приводят к обморокам и потерям сознания, все-таки имело смысл посмотреть, что же там такое есть. Что-то ведь там охраняют! И когда? В наше время, когда само слово «охрана» стало анахронизмом.
Георг догнал Юлию, положил руку ей на плечо, укоротил шаг, чтобы идти с ней в ногу. Джерри не оборачивался, но Георг поймал вдруг себя на ощущении, что тот видит все вокруг, даже не оглядываясь. Тут же он рассердился на себя — что за рефлексия, в самом деле! Ничего они не теряют, согласившись на эту дурацкую ночную вылазку. Нет так нет, значит, все только плод болезненной фантазии Джерри. Но зато если что-то такое есть на самом деле… Георг не загадывал, что именно изменится для них с Юлией, получи они новое знание. Одно ясно — общество, вынужденное что-то скрывать, не такое уж праведное. Значит, появляется надежда улучшить и свое с Юлией положение, выбраться из тупика, в который они попали…
За поворотом неожиданно открылась площадь. Слишком тихая для сегодняшней ночи — ведь карнавал был в разгаре. Вот, кстати, тоже вопрос, над которым никто не задумывался: что за странная периодичность этих карнавалов? Отмечают ли ими начало каждого месяца или вправду местный календарь подогнали под эти карнавалы? И почему этот район так безлюден сегодня?
Джерри остановился на углу, не выходя на свет. Георг и Юлия остановились за его спиной. Мрачный в тишине, высился фасад Центра здоровья. И площадь, и здание Центра были ярко освещены.