Искажение[СИ, роман в двух книгах]

Леж Юрий

— Бить будут? — простонал из своего угла Сёма.

— Будут, — пообещал Варлам, — но потом. Здесь у них вежливость. Как в сказке.

За окном слышался дружный топот десятков ног, обутых в тяжелые, подкованные ботинки. Мелькали какие-то огни, раздавалась беззлобная, но крепкая ругань, звякал металл.

Анька попробовала подтянуть к животу ноги, не получилось, мышцы не хотели слушаться, требовали покоя и расслабленности. "Что же теперь будет, — подумала она. — Со мной… с мальчишками".

В двери требовательно застучали, и почти тут

же щелкнул замок, открытый, видимо, универсальной отмычкой. Для "ликвидаторов", даже работающих вежливо, входная дверь не была преградой. Кто-то протопал в кухню, заскрипели еле слышно открываемые двери туалета и ванны. Распахнулась дверь в комнату.

— Ого! Тут они, все в сборе! — выкрикнул появившийся на пороге "ликвидатор".

Судя по голосу, это был совсем молоденький мальчишку, может чуть старше Варлама, но он стоял перед распластанными на постели, оцепеневшими от собственного бессилия мальчишками, как сказочный злой тролль: в тяжелых, высоких ботинках, прорезиненном костюме химзащиты, из-под которого топорщился угловатыми очертаниями бронежилет, в шлеме с темным забралом, с мощным фонариком в левой руке и коротким, массивным пистолетом-пулеметом в правой. Здесь и сейчас именно этот парнишка был хозяином жизни.

Но, как оказалось, и над этим маленьким хозяином были свои хозяева, побольше и посильнее. Отодвинув плечом замершего на пороге "ликвидатора", в комнату вошел второй, покрупнее размером раза в полтора, без шлема, коротко стриженный с узкими, плотно сжатыми губами и брезгливым выражением лица.

— Обколотые что ли? — спросил он, поднимая наизготовку пистолет. — Тогда ухо в остро держать с ними. Наркоши — это сюрприз на сюрпризе.

— Не колемся мы, — попробовал сказать Варлам.

— А мне все равно, это пускай врачи разбираются, — ответил высокий и тут же уточнил у младшего напарника: — Наших фигурантов тут нет?

— Нету, не наше счастье сегодня — объяснил очевидное напарник и тут же скомандовал: — Чего разлеглись? Встать! Оправиться! Одеться! И быстро…

— А куда теперь спешить? — спросила Анька, обхватывая руками колени. — Все равно ночь насмарку пошла.

— Ты проститутка? патент есть? — ткнул в нее стволом пистолета старший.

— Живу я здесь и трахаюсь с кем хочу и как хочу, — разъяснила Анька, начиная наливаться злостью.

— Жила, — уточнил старший. — Теперь эту квартиру займут другие, а потом мы ликвидируем и их.

— У меня всё в порядке в жизни, и я работаю, — с вызовом сказала Анька. — Ликвидация — это не для меня.

— Попалась с этими — значит, и для тебя, — пояснил старший. — Думаешь, нам охота разбираться в дерьме: кто с документами, кто без? кто люмпен, а кто просто сюда пописать зашел?

— Зачем же тогда… — Анька не договорила, всё становилось на свои места, она заняла место, предназначенное судьбой.

— Эти тоже местные? — кивнул старший на мальчишек.

— Местные, — согласилась Анька.

— Больные? психи? есть? — спросил он.

Анька промолчала,

мальчишки тоже. Саня вообще старался забиться, спрятаться за сестру, что выглядело, учитывая Анькины габариты, смешно, если бы не было так страшно. Варлам и Сема впали в ступор, равнодушно уставившись опустошенными глазами перед собой и не реагируя на разговор Аньки со старшим "ликвидатором".

— Эй, босота, вас силком подымать или сами пойдете? — подал голос продолжавший стоять в дверях молодой парнишка. — Не успеете одеться, поедете голышом, как есть…

— А зачем нас подымать, начальник, — спросил Варлам, старательно отводя глаза в сторону, — мы же здесь живем, никого не трогаем…

— На счет "три" зову выводную группу, — сказал старший, засовывая пистолет в кобуру на поясе и отодвигая ее куда-то на задницу. — Те уже разговаривать не будут…

…Анька выпрыгнула из автобуса на серый, растрескавшийся асфальт, освещенный прожекторами, и с трудом удержала равновесие на своих каблучищах. Все-таки шпилька в пятнадцать сантиметров не предназначена для околоспортивных упражнений. Следом за ней выбрался Саня и прижался к названной сестре, как маленький, хоть и был почти одного роста с ней в своих кроссовках.

Площадку, на которую из автобусов сгружали свезенных "ликвидаторами" люмпенов, окружал высокий, метра в три, двойной забор из частой металлической сетки. По углам, на сваренных из стальных труб мачтах, горели прожектора, заливая белым, неприятным для глаз светом каждый сантиметр асфальта. В сумраке заканчивающейся ночи, за сеткой, виднелись силуэты охранников с длинноствольными автоматами наизготовку. И — где-то далеко, надрывно и злобно лаяли собаки.

Анька поежилась, в курточке на голое тело, в короткой юбчонке значительно выше колен сейчас было довольно прохладно, а одеться потеплее и потщательнее "ликвидаторы просто не позволили. Стоящий рядом Саня обхватил ее за плечи рукой, то ли согревая, то ли опасаясь, что их разделят прямо здесь.

Вслед за ними из автобуса вышли еще чуть больше сотни человек, взятых в их квартале, из соседних домов, да еще и подсаженные в пути, когда у "ликвидаторов" сломались сразу два автобуса в колонне, и пришлось срочно, прямо на дороге, распихивать народ в оставшиеся, уже не учитывая никакие писанные нормативы.

Автобус, в котором они приехали, был последним в колонне, и пришлось долго и нудно ждать на стоянке, пока приемщики разберутся с люмпенами с предыдущих. Окна в автобусе были наглухо закрыты, да еще и загорожены специальными, приваренными снаружи щитками, духота стояла необыкновенная, но люди молчали и совсем мало двигались, рефлекторно стараясь не привлекать внимания даже в компании себе подобных. Большинство вынужденных пассажиров было молодо и зелено, в такую переделку попадали впервые и заранее уже не ждали для себя ничего хорошего, наслушавшись от старших, живущих рядом, справедливо страшных рассказов про дела "ликвидаторов" и их отношение к люмпенам.