Искаженная спираль
Шрифт:
— Как-то не любите вы друг друга, — оценил неожиданный поворот Змеетень, — что, трупы таскать умаялся? В этом помощь нужна?
— Благодарности мои, Хокаге-доно, нет надобности в помощи вашей, сам я родичей погребу, — несколько раздраженно ответил я.
— Извинения приношу смиренно, Удзумаки-доно, за шутку неудачную и скорблю вместе с Вами, — обрел берега Орыч. — Но все же, Хизуми-кун, чем помочь-то тебе?
— Дело вот в чем, успел кинулся на помощь, но успел не совсем, все же два дня пути от Конохи, а то и более, точно не скажу, — начал я развешивать художественную лапшу, — женщины и дети лишь выжили. Медики нужны и не только, причем
— Даю дозволение, Удзумаки-доно, — облегченно выдохнул Орыч. — Сам-то цел, здоров?
— Цел, здоров. Часа через полтора жди с докладом и списком.
Да и прервал связь. Сам же, тела родичей свитком с огненной техникой сжег и на метку у Танзаку прыгнул. Углубился в лес на полчаса пути и распечатал беженцев. Проинструктировал, что для всех спрашивающих: они шли в Коноху, напали на них в лесу, глава клана спас. Требуют интересы клана отвечать так, а лучше не отвечать вовсе. Имена родичей переписал, да и запечатал обратно в свитки.
Ну, а через час, с рожей задолбанного вусмерть Хизуми, отдал Орычу список и свои благодарности, после чего вернулся домой.
Новички обустраивались и медицински обследовались. Посмотрел я на них и шепнул Широ на ухо, чтоб успокоительного и снотворного дала. А по засыпу пополнения, присел и стал думу думать.
Ну, положим, с месяц новичков из квартала не выпущу, а потом уже и не важно будет, мало ли что забылось-привиделось. Вот что с ними самими делать, неясно: восемь женщин, фактически не чакропользователи, минимум базовых навыков. Впрочем, простые свитки рисовать смогут, а с дальнейшей судьбой определимся. Может быть, кстати, и поднимутся в ранге. Как я понял, раньше роль “послушных восточных жен” исполняли и потенциал вполне может быть не раскрыт.
В общем, в итоге, все не так уж плохо, как говорится лишние Удзумаки не лишние. Жаль, конечно, что так и не решились переехать раньше, были у меня планы и расчеты на моряков. Но, тут уж как есть, хоть этих вытащил, и то хлеб.
А пока посплю и вплотную возьмусь за чакру. Ведь так хорошо день начинался, думалось засыпающему мне.
36. Восход над Мьёбоку
Проснулся в ночи, провел соответствующий времени дожор, да и стал планы планировать. По всему, выходило, что не выйдет у меня пока, на данном этапе, привлечь саннинов к изысканиям. Печально, но ладно.
Торчать в подвале тоже резона особого нет, ряд умысленных экспериментов меня-то, может, в живых и оставит, а вот Конохе может оказаться не только плохо, но и совсем никак. В смысле, вот вообще её не станет.
Так что подумал я, да и решил, что надо мне к Жабам, невзирая на их безусловную амфибиотропность, на недельку-другую перебраться. Благо, хоть и невнятно, но было что-то в каноне, об ускорении временных потоков в мирах призывных животных.
Затарился расходниками и средствами для возможного бартера. Подумал-прикинул, не рухнет ли Коноха, без моего ценного внимания за неделю. И, по всему, выходило что не рухнет, как ни удивительно. Скорее я рухну, учитывая умысленные издевательства над реальностью.
Ну, а придя к этому оптимистичному и радостному выводу, создал специально продуманного клона. Выдал ему свиток с чакрой, полюбовался на рожу паскудную и отвратную,
Встретил меня, слегка обесчакренного после техники, сумрак и старческий голос. Голос был ехиден и фаталистичен:
— Все-таки явился, хаосит поганый. Ну, убивай уж, все равно не справиться мне, да и пожил немало.
Изрекал это некий презанятный тип. Во-первых, был этот тип, в перспективе, метров под двадцать ростом. Во-вторых, встречал меня этот бескультурный тип, сидя в немалом бассейне, который для его двадцатиметрового организма смотрелся тазиком. В-третьих, был этот тип заметно стар и морщинист, коричневокож и белопуз. Ну и наконец, несмотря на немалые габариты и не самую любезную моему сердцу амфибиотропность, носил этот тип охренительную и крайне радующую взор шапку. Черную такую, с прямоугольными полями и охренительными кисточками по углам. В общем, классная шапка.
И был этот тип Гамамарой, Великим Жабьим Мудрецом и Почтенным Старикашкой по совместительству. Пророком, чтоб его, ко всему прочему.
Нелюбовь моя к типам ему подобным объяснима и естественна. Однако, вот прямо сейчас, убивать старикашку непреодолимого желания я не испытывал, да и шапка, при всех прочих равных, говорила в его пользу. Так что, приготовившись на всякий, пророческий, случай, отоварить собеседника щупалом, начал я беседу:
— А-а-а, адепт пути причинности, наше вам почтение, — проявил вежливость и культурность я. — Собственно, Почтенный Старикашка, желания вас убивать я не имею, более того, если не начнете пророчества нести, так и вообще поговорить спокойно можно будет. Да и разойтись ко всеобщему удовлетворению. И, кстати, не хаосит я, — уточнил, на всякий случай, свой статус я.
— Не хаосит говоришь? — пожевал сморщенными губами Гамамару. — А с чего нити пророческие рвутся… — увидел мой лик, готовящийся к давлению щупалом всего, что под щупало подвернется, помолчал и аккуратно промолвил. — Чаша эта должна разбиться на осколки была, — покачал он головой на плечах и названной чашкой в лапах. — Совсем не можешь о предначертанном слышать? — на что я согласно покивал. — Ну и не буду. Одно скажу, не властны они над тобой, лишь по судьбе людей и вещей вокруг тебя, понять часть возможно, да и их судьбу ты меняешь, — закончил спич Жаб и зажмурился.
Ну, в принципе, тогда и неплохо. Фигу доминантности причинности, пусть балансируется неопределенностью. И Жабыча давить не буду. И шапка у него классная.
Ну а подняв, в целом, свое настроение, решил, раз уж возможность выпала, со стариканом пообщаться:
— Ну раз уж с этим, почтенный Гамамару-сама мы разобрались, есть у меня к вам вопросы, о жабах и мире, — благожелательно обратился я, — не откажетесь мудростью и памятью поделиться?
— Хм, — открыв для начала один глаз и убедившись, на каком он свете, ответил Гамамару. — Не встречались мне подобные тебе доселе и самому любопытно, что за вопросы задашь. Ну и ответить не откажусь.
— Кагуя, Крольчиха-Богиня. Есть у меня подозрения, что вы её застали. Что вы о ней знаете? — начал допрос амфибии я.
— Застал, да, — вздохнул старикан, — мал я был и неразумен. Весь мир тогда накрыла она гендзюцу, в сон погрузив всех людей. Многие тогда от голода и зверей погибли. А знаю о ней я немного, лишь легенды. Не зрю я про… — прервался старик. — Не знаю в общем. Запечатали её в печати сыновья, вот с ними, — я помотал головой, показывая что на рикудных мудрил мне пофиг. — Ясно. Так что только легенды и гендзюцу.