Искра у древа жизни
Шрифт:
– Просить показать, я так думаю, бесполезно…– Дарсир уселся на кресло напротив. Закинул ногу на ногу. – Но я зайду с другой стороны. Где твой муж? И почему ты, юное создание, а не он, взрослый мужчина, воюет с другими магами?
– Я много лет вдова, – усмехнулась Элла.
– Много – это сколько, позволь поинтересоваться? – язвительно заметил маг. – Год? Два?
Чародейка улыбнулась и покачала головой.
– Если не путаю, то чуть меньше тридцати лет, – победно уставилась на собеседника.
На лице Дарсира не дрогнул ни один мускул.
– Тэон, я так понимаю, тоже тот самый?
– Да, – пожала плечами Элла.
– Тогда объясни мне, дочь демона, – нахмурился мужчина. – Для чего тебе маг, чтобы добраться до Тмара? Ты должна уметь все сама.
– Я и умею, – вздохнула Элла. – Только чаша моя пуста и не наполняется уже очень много лет. Я могу творить простенькие заклинания, варить зелья, учить, но на что-то мало-мальски серьезное сил не хватает. Даже переместиться далеко не могу, не знаю, где окажусь. Мне бы найти источник, но среди детей Повелителя неба их не рождается уже пару поколений.
– Среди людей их тоже почти нет, – маг вздохнул. – Жалею, что дела не позволяют мне проводить тебя до Тмара пешком. Я бы с большой радостью послушал твою историю целиком, – потер подбородок и задумчиво продолжил.– Но если вдруг в Тмаре у тебя ничего не выгорит, приходи ко мне в Хлом. Найти легко, там каждый знает, где живет домашний маг градоначальника. Я знаком с одной девушкой-источником и, думаю, смогу уговорить ее помочь.
– Спасибо, – улыбнулась Элла и попыталась встать.
Удалось. Ноги еще казались ватными, но, по крайней мере, стоять на них она могла.
– Сейчас перекусим, передохнем, а утром отправлю тебя в Тмар, – сообщил маг, поднялся с кресла и исчез за дверью в другой комнате.
Вернулся с едой: вяленым мясом, вином, головкой сыра и черствым хлебом. Разжег в камине огонь, и комната наполнилась теплом и мягким светом. Пока трапезничали, маг развлекал собеседницу байками о родном городе, и Элла сама не заметила, когда тоже начала рассказывать ему про свою школу магии в Хапе, жаловаться на городскую библиотеку, что никак не приведут в порядок, и на служанку, вечно норовившую переставить какие-нибудь магические зелья. К концу ужина чародейка вдруг испугалась, что выглядит всем недовольной особой, но собеседник лишь рассмеялся, когда она поделилась сомнениями на этот счет.
Второй раз Дарсир лечил ноги Эллы прямо у камина, сидя на большой медвежьей шкуре. Чародейка положила голову на стоящее рядом кресло и закрыла глаза, утопая в словах, призывающих силу. Легкое покалывание сменилось едва заметным теплом, а усталость вдруг навалилась с неистовой мощью. Перед внутренним взором отчего-то возникло море в разгар жаркого дня. Элла ступала босыми ногами в раскаленный песок побережья, но не чувствовала боли, напротив, очень давно ей не было так приятно и спокойно.
Очнулась, лишь когда маг отнес ее на узкую кровать, стоящую в дальнем от камина углу. Накрыл плащом, а сам устроился в кресле, около догорающего огня. Засыпая, Элла подумала, что Дарсир, должно быть, смотрит на нее, но не разозлилась. Было что-то успокаивающее в его присутствии. Казалось, она встретила старого приятеля, и вот теперь-то все непременно наладится. Снилось море, теплое, соленое, и солнечные лучи, согревающие даже сквозь сомкнувшуюся над головой воду. Элла торопилась, изо всех сил гребла руками и ногами, пока не убедилась, что успевает. Вынырнула около лодки. Знакомые руки помогли забраться на борт и тут же подхватили в объятия. Чародейка закрыла глаза, утопая в таком привычном стуке родного сердца.
Проснулась утром от звука хлопнувшей двери. Маг, бодрый и веселый, вернулся с утренней вылазки. Элла уселась на кровати и потерла глаза. Дарсир взглянул на нее с отеческой нежностью и насмешливо констатировал.
– Если спать так долго, можно проспать Явление богов. – Подошел ближе и наклонился к уху Эллы: – Вставай, соня, пора завтракать. Тмар не ждет.
Элла добродушно махнула рукой.
– Если духи угробили Суржа, Тмар подождет.
– Не угробили, – маг стал серьезным. – Он, судя по всему, сбежал обратно, за врата. Так что скоро жди встречи с ним.
– Это плохо, – вздохнула чародейка и встала с кровати.
Дарсир терпеливо дождался, когда она покончит с завтраком, а после, проверив, чтобы она ничего не забыла, раскрыл свои объятия. Элла послушно обняла его, и маг, усмехнувшись, прошептал ей на ухо:
– Хорошо, что если случится непоправимое, не придется жениться на тебе.
– Что может случиться? – улыбнулась Элла, вдыхая причудливую смесь запахов можжевельника, лимона и сандала. Сегодня близость мага не тяготила, и чародейке захотелось поддержать его шутливый тон.
– Ты потеряешь голову от любви ко мне, – подмигнул мужчина.
– Договорились, – смеясь, согласилась Элла. – Но сначала я собираюсь в Тмар.
Дарсир кивнул, прошептал нужные слова, и пространство подхватило чародеев на свои плечи.
Глава четвертая
Двадцать лет до Явления небожителей в Окрестности Горла богов
По темному коридору собственного замка в окружении трех самых верных своих учеников твердо и звонко вышагивал Тел-ар-Керрин. Двигался четко и быстро, будто стрела, выпущенная из лука метким стрелком в безветрие. Маг спешил: ученики пожаловались, что пленница вновь взбунтовалась. Они, конечно, справились, но попросили учителя проверить, все ли так, как он хотел. Но торопился он вовсе не потому, что не доверял ученикам, напротив, спешил убедиться, что пленница не пострадала.
Даже под пытками бы не сознался в этом, но от мысли, что ученики могли перестараться, сердце начинало биться, будто разъяренный зверь. Нет, он давно никого не любит, и Истора не стала исключением, но воспоминания о юности еще отдавались глухой болью где-то глубоко. Он еще помнил глаза Исторы, когда та говорила о любви, еще помнил ее губы, когда в страстном забытьи она жарко отвечала на его поцелуи, еще помнил ее руки, такие ласковые, когда обнимала, и ловкие, когда расстегивала пуговицы и развязывала завязки. Помнил, какое нестерпимо яркое солнце было в тот день, когда они с Исторой расстались. Теперь, спустя семь лет, она его пленница, и он добьется своего, хочет она того или нет. Вот только как забыть ее полные страха и тоски слезы каждый раз, когда он приходит к ней осуществить задуманное? Заметно даже младенцу: ее чувства не остыли. Но тогда откуда, демон всех забери, такая реакция на происходящее?