Искра
Шрифт:
Портьеры, прикрывающие окно, надулись от сквозняка пузырем. За облепленным снегом стеклом не было видно ни зги.
…в Ландоне сейчас тоже снег, но в Уайтчепеле он не задерживается, превращаясь в грязную кашу и стекая в канавы. В метель Арчер никогда не выгонял нас на улицу, наоборот, кухарка заваривала два ведра жидкого чаю, который мы черпали жестяными кружками. Чай был сладким.
Кажется, я скучаю по Арчеру. Точнее, по эфемерной, но все же определенности, которую дает
Жить хочется. Очень.
Как же хочется жить, Триединый…
На трюмо, отбивая восемь, захрипели часы. Их старческий кашель вернул меня в темную спальню с дрожащим пламенем свеч и красноватой окалиной на жаровнях. Я с усилием разжала руку, отпуская порченую молью портьеру, и, изогнувшись, начала расстегивать платье. Стянула его через голову, аккуратно повесила на спинку кресла, клацнув зубами от холода, умылась – на трюмо стояла чаша с чуть теплой водой. Какая-то добрая душа оставила на разобранной кровати грелку, ночную рубашку и старомодный чепец с порыжелыми от времени кружевами. Мысленно благословив ее, я переоделась и залезла под одеяло – слава Триединому, сухое, пусть и пахнущее пылью. Укрывшись с головой, я оставила щелку для воздуха, подтянула колени к груди, создавая маленький островок тепла, и крепко зажмурилась.
Нельзя плакать.
Дядя Чарли говорил, что у каждого из нас есть конечный запас прочности, и эти два дня – как те – подвели меня опасно близко к его пределу. Я совсем не помню, как уснула – просто закрыла глаза и провалилась в черноту. Не было ни снов, ни красок, я даже не шевельнулась ни разу и если бы не удары, от которых затряслась дверь, пролежала бы еще не один час.
– Этансель! Этансель!
– Да, – сипло ответила я, сев на кровати.
– С вами все в порядке? – спросил Райдер.
– Да. – Я закашляла, прочищая горло.
– Вы не больны?
– Нет, мистер Райдер, все хорошо.
– Тогда почему не отвечаете?
– Я спала. Извините, я не хотела заставлять вас волноваться. – Заученные слова и фразы пустой вежливости легко слетали с губ. Оказывается, я еще помню, как это делается.
– Выходите ужинать, – уже спокойнее сказал… кто? Хозяин дома? Или просто новый хозяин?
– Я не голодна.
– Этансель, не дурите, – голос Райдера снова стал недовольным. – Вторые сутки без еды – вы решили уморить себя голодом?
О. Двое суток? Я глупо хихикнула, прикрыв рот ладонью. От двухдневного поста еще никто не умирал. В ушах звенит, и голова немного кружится, но это не страшно.
– Этансель, если вы не выйдете, я сломаю дверь и запихну чертов ужин вам в рот. Вам все ясно? – сухо спросил Райдер, и сонливость моментально исчезла. Нельзя злить тех, кто сильнее.
– Да, мистер Райдер.
– Я жду.
Я торопливо, на ощупь, натянула оставленные в изножье кровати чулки, нижнюю юбку, сменила рубашку, расправила платье. Оставила чепец на подушке. Побрызгала на лицо водой, кое-как пригладила волосы и налегла на дверь, отодвигая засов.
Райдер стоял всего в двух шагах, прислонившись к стене. У его ног горел подсвечник.
– Добрый вечер…
– Добрый, – кивнул мужчина и, подняв светильник, зашагал впереди.
Ужин накрыли внизу, в – наверное – гостиной, перед камином, от которого шло замечательное тепло.
– Садитесь к огню, – отодвинул для меня стул Райдер. – Вы дрожите.
– Спасибо.
Опустив глаза и стараясь не коснуться затянутой в светлую замшевую перчатку руки на изогнутой спинке, я опустилась на сиденье и тихо выдохнула, когда Райдер отошел. Мужчина сел напротив, внимательно глядя на меня сквозь прорези маски. Черная рубашка, черные брюки, черный бархат на лице – он был похож на демона, о которых я, тайком, читала в папиных книгах. Или на пирата, из тетушкиных.
– Сколько вам лет, Этансель?
– Семнадцать, сэр, – спрятала я ладони в складках платья.
– А на самом деле?
– Семнадцать.
– Выглядите моложе, – проворчал Райдер и налил в стоящий перед моей тарелкой бокал воду. Себе вино. – Ешьте, – указал он на отбивные и зеленые стручки фасоли.
Мясо было потрясающим. Сочное, горячее, чуточку переперченное, но от того не менее вкусное, оно таяло во рту. Панировка похрустывала, фасоль наполняла рот ароматным соком, а мягкого хлеба была целая корзинка – я с трудом заставила себя остановиться на четвертом ломте.
Заметила, что Райдер наблюдает за мной, и положила приборы, чувствуя, как краснею. Леди не едят много…
– Десерт? – нейтрально спросил мужчина. Сам он за это время съел только половину отбивной.
– Нет, спасибо…
Райдер негромко звякнул столовым серебром о край тарелки, отпил вина.
– Давайте договоримся, Этансель, – заговорил он, поглаживая ножку бокала. – Обед в два. Ужин в восемь. В это время вы сидите здесь, вот на этом стуле. В остальное – занимайтесь чем хотите. На втором этаже есть библиотека – вы ведь умеете читать? Запертые шкафы не трогать, книги по дому не разбрасывать. Гулять рекомендую в саду, холмы опасны, а погода коварна. Завтрак в девять, присутствие на нем желательно, но необязательно.
Конец ознакомительного фрагмента.