Искра
Шрифт:
Шквальный, все усиливающийся ветер на мгновение разорвал тучи. Бледный солнечный луч скользнул по траве, по холмам, по лицу Александра и померк – прореху в небе затянуло. Посыпался снег.
– Болит? – спросил Шон, глядя на изуродованное лицо друга.
– Болит, – не стал отказываться Александр. – Ты за этим приехал? Посочувствовать?
– Лекарство привез, – криво усмехнулся Шон, кивнув на девушку. – Неучтенный Источник.
– Ты шутишь? – выдохнул Алекс, и Шон удовлетворенно отметил, что рука валлийца сжала локоть девчонки. Как бы Райдер не бравировал смирением, как бы демонстративно не отрезал
– Я похож на шута?
– Королева…
– О ней не знает. Никто не знает – я всю ночь просидел над документами. Думаю, одна из ее бабок еще до Указа задрала юбки, не озаботившись последствиями. На твое счастье. Пользуйся. – Предупреждая очередной вопрос Александра, Шон поднял руку. – Она воровка из Саутворка. О даре не знает. Если решишь тянуть через секс – она не против. …Ты ведь согласна, Вирджиния? – спросил он на английском.
– Согласна, – тихо ответила я.
– Прекрасно. В гости не напрашиваюсь, – сказал Уилбер, поднимая воротник, – надеюсь увидеть тебя в Ландоне в ближайшее время.
Маг насмешливо приложил два пальца к полям шляпы и вернулся в седло.
– Заплатку на щит я поставлю, но слабую. Это тебе для стимула! – крикнул он, разворачивая кобылу. – Адью!
Айше заржала и с места взяла в карьер. Темная фигура всадника быстро скрылась в опускающейся на холмы снежной мгле.
А я осталась. Где-то в Уэльсе, одна, с чужим мужчиной, которого должна соблазнить. Или он все сделает сам? Неужели прямо сегодня? – разлилась в животе противная слабость.
«Мой друг – неплохой человек».
– Буря идет, – сказал Райдер. – Вирджиния, будет лучше, если мы встретим ее в укрытии. До моего дома полчаса ходьбы.
– Меня зовут Тин, – подняла я голову. – Тин Хорн, сэ…
Я не договорила, подавившись словами и отвращением. Всю левую, прежде скрытую от меня половину лица Райдера покрывала черная глянцевая чешуя. Она начиналась чуть выше виска, у границы темно-русых волос, обрамляла глаз, наростами бугрилась вдоль носа, шелушилась на щеке и шелестела на скуле. Крупные, размером с пенни, выпуклые чешуйки сбегали вниз по шее и неприкрытому горлу, прятались под рубашкой. И, наверное, под перчаткой – вот почему она только одна!
Я почувствовала, как придавленные капором волосы на затылке встают дыбом. В глазах Райдера отразилась моя перекошенная ужасом физиономия, и мужчина сделал шаг назад, запахнул полушубок. А я впервые в жизни упала в обморок, увидев вблизи проклятого на смерть человека.
5
– Тини! Тини!..
– Мэри!
– Тин!
– Мэри! Девочки!..
– Тш-ш! – прижимает палец к губам Мэри-Агнесс МакЛин, моя лучшая подруга.
Мы прячемся в вымоине под кустом роз. Желто-зеленые листья зефирен друэн 7 отлично скрывают нас от взрослых, крупные малиновые лепестки светятся на просвет, и мне кажется, что я смотрю на маму сквозь витраж.
– Тин!
– Мэри!
– Тин!
– Несносные девчонки, – ворчит под нос миссис Пембрук, гувернантка. Она похожа на ведьму, и Мэри ее не любит – вечно недовольную чопорную старуху с бородавкой на подбородке и двумя черными котами. – Без сладкого останетесь!
7
Zephirine Drouhin, сорт бурбонских роз
На фоне ее серого форменного платья и коренастой фигуры мама и леди МакЛин похожи на порхающих бабочек: мама – на лимонницу, леди МакЛин – на голубянку.
Взрослые проходят мимо, не подозревая, что мы совсем рядом. Вот они скрываются за поворотом садовой дорожки, и Мэри – заводила и непоседа – вылезает из-под куста, тащит меня за собой: Питер, помощник конюха, поклялся Триединым, что в старом домике привратника живет настоящий проклятый, и у Мэри прямо свербит на него посмотреть.
– Говорят, он поймал лепрекона, и не отпускал, пока тот не отдал горшок с золотом! А Джонсу этого показалось мало, и он отобрал у лепрекона еще и кольца! – рассказывает на бегу Мэри. – А лепрекон его за это проклял!..
Удобная, выложенная округлыми камнями дорожка обрывается, и мы сбавляем шаг. Цветы вокруг становятся невзрачнее, бузина и черемуха гуще, деревья выше – сад переходит в старый парк с шепчущими над головой дубами и кленами. Домик привратника раньше стоял у самых ворот, но лет двести назад, а может, даже целых триста – еще до того, как имение стало просто одной из резиденций графов МакЛин, прадед Мэри расширил поместье, и коттедж теперь прячется в глухом углу, среди дрожащих осин и терновника. Если не знать, где он – не найдешь.
Здесь сыро и как-то жутко. И голосов не слышно. И птиц – только взлетела, громко каркнув, ворона.
Мэри притихла, смотрит то на меня, запыхавшуюся от бега, то на старый дом с крышей, усыпанной прошлогодними прелыми листьями.
– А почему у вас в поместье живет проклятый? – шепчу я.
– Он дедушкин ублюдок… Только никому не говори, что я это сказала! – щиплет она меня.
– Никогда! – клянусь я.
– И не смотри ему в глаза, иначе умрешь! – инструктирует Мэри. – Поняла?
Я киваю. На самом деле, я бы прекрасно обошлась без этого Джонса, и мама, наверное, волнуется… А папа скажет, что я расстраиваю его своими шалостями. Но не могу же я бросить Мэри одну!
Моя подружка решительно поправляет ленту на прямых, зеркально-гладких волосах с зеленоватым отливом – наследие Морской Девы – и бросает в дверь дома камень. Удар выходит неожиданно громким, и мы испуганно приседаем.