Искра
Шрифт:
— Я выключу, — сказал Крис. Он отпустил Ника и побежал к задней двери.
Габриэль почувствовал, как его колени ударились о пол. Он не мог понять, или это все опять взрывается, или его мозг при отсутствии кислорода начал показывать ему галлюцинации.
Хантер был здесь, напротив него, держа его шею своими руками.
Как будто бы ему нужен еще один барьер, чтобы дышать.
— Дыши, — сказал Хантер, и Габриэль почувствовал его силу в воздухе вокруг, не такую, как у его брата, не такую,
Габриэль сделал глоток воздуха. Этого было достаточно, чтобы взять все под контроль, прекратить то ощущение, что дом взорвется в любую минуту.
Он чувствовал, что Хантер сейчас борется с Ником.
Габриэль сделал еще вдох.
Он собирался выбить все это из Ника.
Он почувствовал, как Крис вырубил пробки. И сила в доме просто… умерла. Его собственная сила искала отца, на улице, в машинах на дороге.
— Не ищи это, — сказал Хантер. Он не отпустил его, и Габриэль мог почувствовать давление его рук.
И так же, как мгновенно погас свет, Габриэль мог дышать опять.
Поначалу это было единственное, что он мог делать. Он вырвался из рук Хантера и закашлялся, вдыхая большое количество воздуха в легкие. Он уперся лбом об пол.
Но потом он осознал, как пуст был дом без силы. Он мог слышать биение своего сердца, до сих пор тяжелое.
Он слышал, как все ждали.
Наконец, он поднял голову. Он не хотел смотреть на своего близнеца, но не смог удержаться. Он ожидал, что брат будет выглядеть смущенным и пристыженным.
Но Ник был суров.
Резко дом стал казаться слишком маленьким, слишком закрытым.
Габриэль чувствовал себя в ловушке.
— Открой дверь, — сказал он, его голос был охрипшим.
Никто не пошевелился.
Он поднялся на ноги и подхватил рюкзак. Воздух октябрьской ночи охладил его лицо. Он вытер лицо рукой и понял, что оно мокрое.
— Ты в порядке? — спросил Майкл.
Габриэль кивнул, но так и не взглянул на него.
— Ник?
Габриэль не хотел слышать ответ своего брата. Он спустился вниз с рюкзаком, перекинутым через плечо, и ступил на порог.
— Куда ты собираешься? — крикнул Майкл, стоя в дверях.
— Гулять, — сказал Габриэль. Спасибо Богу, у него все еще были ключи от его машины. Он забросил рюкзак на заднее сиденье, и завел мотор.
Майкл был на полпути, чтобы остановить его, но Габриэль завел машину и выехал на дорогу. Он не знал, как вести себя с ним сейчас. Опять очередная идеальная ночь была разрушена его присутствием.
Но в конце улицы он остановился. У него не было ни единой идеи, куда идти.
Он хотел сжечь что-то. Его элемент был рядом, звал его.
Это было так нечестно! Другие могли практиковаться со своими элементами. Не удивительно,
Габриэль даже не знал, как Ник мог делать что-либо подобное.
Он остановился возле дорожного знака, после повернул налево, хотя и сам не знал, куда он едет.
В тот же миг красные и белые огни замерцали перед ним, и Габриэль мог поклясться, они двигались к его плечу. Это был бы идеальный конец для этой ночи.
Но это была всего лишь пожарная машина, быстро проехавшая мимо с крикливыми сиренами.
Пожарная машина.
Пожарная машина.
Возможно, ему не нужно разжигать огонь, что бы почувствовать свой элемент.
Возможно, ему нужно просто следовать за этими огнями, и найти что-то для себя.
Лэйни положила свои очки на тумбочку и посмотрела в потолок.
Она пыталась уснуть уже 20 минут, но ее тело не устало, а разум не мог прекратить думать. Солнце уже давно село, но она могла бы сейчас сидеть в гостиной и смотреть телевизор, пока ее отец сидит там же.
Чертов Габриэль Меррик. Она должна была ударить его, не оттолкнуть.
Мне будет нужно еще 15 минут.
Для ее отца, из всех людей. Ее отца.
Ее дверь со скрипом отворилась, с шепотом дерева по ковру.
Свет в холле был выключен, но она была уверена, что это заглянул ее отец.
Он, наверное, подумал, что она спит. Он ничего не сказал.
— Я еще не сплю, — сказала она.
— Ты в порядке? — он так и не отошел от двери. — Ты была не многословна за ужином.
Господи, а что она могла сказать? Ее щеки запылали вновь только при упоминании той маленькой драмы в холле. Она знала, что не стоит приглашать всяких безголовых спортсменов к себе в дом. Она, скорее всего, должна была бы научить его манерам, перед тем как учить математике.
В любом случае, ей не стоит переживать о том, как Саймон издевается над Габриэлем. Ее брат на протяжении всего ужина смотрел на отца, отказываясь говорить с ним.
— Ты злишься на меня? — спросил у нее отец.
Она покачала головой.
— На тебя? Нет, конечно же, нет.
Он зашел в ее комнату, но засомневался, стоит ли садиться на кровать. Лунный свет проник в комнату через окно и высветил седые пряди в его волосах, делая его старше, чем он есть на самом деле.
— Я подумал, что, наверное, опозорил тебя.
— Ну, я была опозорена, но это не твоя вина, — Лэйни заскрипела зубами.
— Ты уверена?
Она поднялась на кровати и села, опершись о стену.
— Он действительно пришел учиться, — ее щеки снова горели. — И неважно, что он говорил.