Искупление Дамира
Шрифт:
В черных глазах напротив мелькает что-то хищное.
– Если нормально, то знаешь сама, что такая вредная бываешь, что так тянет гриву намотать на кулак...
К щекам приливает жар, горячий импульс простреливает до самых бедер. Он снова меня целует меня, но уже никому не смешно...
Ближе к вечеру Дамиру позвонил отец. Все звонки до этого он игнорировал. Этот же принял. Коротко бросил "да" пару раз, повесил трубку и начал одеваться, сказав мне, что отлучится ненадолго. Я ни о чем не спрашивала. Не хотела в реальность,
Когда он вернулся, то растормошил меня, сказал, что на улице сейчас очень хорошо и предложил сходить к морю, а заодно поужинать в одном из прибрежных ресторанчиков. Так мы и сделали. Сначала забрели на пляж, практически пустой уже в это время суток. Над головой светила огромная белая луна, серебря накатывающие с глухим шумом волны, босые ступни утопали в песке. Дам заставил скинуть сарафан, затащил меня в воду, такую теплую к ночи. Я даже нырнула пару раз, чуть-чуть проплыла. Какой-то детский, непередаваемый восторг был в душе, какой способно вызвать только море. Море и человек, с которым можно его разделить.
Полностью обсохнуть никак не выходило, сарафан мой лип к телу, очерчивая мокрое белье. В приличный ресторан путь нам был заказан, поэтому мы прошлись по шумной пьяной набережной и перекусили прозаичной шаурмой, запив ее сладкой изабеллой из пластикового стаканчика. И даже в этом мне чудилось что-то волшебное. Крышу окончательно несло. Особенно от того, что в черных глазах напротив я видела такую же пьянящую дурь, которая накрыла меня. В лифте уже целовались на грани. Кое - как до номера дошли. И снова горячо-горячо- горячо. Так жадно, будто кто-то придет и отберет завтра. Наверно, еще обстановка действовала: другой город, море, отель...И, конечно, пережитый стресс. Эффект нереальности, хрупкости бытия терпкой приправой разливался на языке, подстегивал давать и брать больше.
Потом опять были разговоры. Медленные, отрывистые, тихие и такие пронзительные в кромешной тьме ночи.
…- Когда ты решил, что…ну…что хочешь большего, чем секс?
– кусаю губы, немного занервничав. Темнота придает бесшабашной смелости вопросам.
Но Дамира, похоже, ничего не смущает. Он рассеянно ведет пальцами по моему плечу и, кажется, улыбается.
– Хм-м-м…- тянет немного насмешливо, - Не знаю… Да вот, наверно, когда четыре дня не видел тебя после поездки к деду. Думал всё, не мое, сейчас перетерплю, а потом уже легче будет. А оно что-то как-то не перетерпливалось…Зудело и зудело. И с каждым днем только хуже. До того дошел, что, казалось, что и ничего такого ты не сказала, что это я во всем виноват, а ты чуть ли не святая.
Я тихо смеюсь на это. Дам тоже.
– Оправдывал тебя, - продолжает, чуть повернув ко мне голову и целуя волосы, - Винил себя. Лишь бы повод был. Ехать. И вот приехал вечером после работы, решился. Злой был, честно скажу, будто на разборки собрался, а не к женщине любимой. Припарковался, из машины вышел, взгляд поднял, а ты там на балконе с подружкой. Ноги задрали выше головы, смеетесь, такие расслабленные. Что делать? Обратно сел. Ждать. Как-то не хотелось при Катерине приходить, говорить что-то. Боялся, что при ней ты чересчур смелая будешь, опять пошлешь. И вот…Пока сидел – на тебя смотрел. Все смотрел и смотрел…И понял, что и не заметил, как пара часов прошла, и что и еще бы смотрел на тебя, Женька.
Его голос становится интимным и хриплым, а я издаю нервный смешок, потому что слишком трепещет внутри.
– Ну и зря, - отшучиваюсь, - Суши были очень даже ничего. Мы бы угостили.
– Вы - то да, угостили бы…Дождешься от вас - две змеи, кости же там перемывали, по лицам видел, - смеется Дамир, прижимая меня к себе и в шутку придушивая.
Смеюсь. Выворачиваюсь.
– А я, когда сюда приехали. Ну вот, в первый день. Когда ты меня в душе напугал и потом…- тихо признаюсь.
– Я знаю, Жень. Я понял, - отвечает мне Дамир серьезно.
* * *
– Все, Жень, мне уже точно пора, - Дам нехотя отрывается от меня, возвращая из воспоминаний о вчерашнем дне в реальность.
– Знаю, - вздыхаю, не скрывая сожаления.
– Не скучай, - уже откуда-то из коридора. Слышу, как надевает обувь.
– Ой, Дамир, меня же выселят сегодня из номера, - вовремя вспоминаю, - Элина еще вчера мою бронь сняла, но я продлила. Правда, смогла только на один день. Дальше оказался занят.
– А, ясно… Я карту от своего тогда тебе оставляю. Въезжай. Тут на тумбочке.
– Ок. Удачи!
– Пока.
* * *
Дамир ничуть не преувеличивал, когда говорил, что целыми днями будет занят, и я окажусь предоставлена сама себе. Так и получилось. Дел у меня никаких не было, планов тоже. Я оказалась на берегу моря в городе моего детства рядом со своей семьей. И по всему выходило, что эти дни - мой так долго откладываемый сюда отпуск.
С самого утра, проводив Дама, я теперь ехала к родителям и оставалась у них на целый день, лишь к ночи возвращаясь в гостиницу, чему папа с мамой были очень рады. Переживали только, что мой старший брат с семьей приедет только в августе и воссоединение домашних неполное.
У родителей мне было спокойно и хорошо. Тени прошлого отступили, исчезая в тумане времени, и теперь даже стыдно было, что я так долго избегала дом своего детства. То, что задержалась в городе с Дамиром, а не уехала в Питер, я рассказала только маме, от папы же пока держала свои новые отношения в секрете, хотя понимала, что перед отъездом их все-таки придется знакомить и смысла в моей скрытности нет, но раньше времени отвечать на вопросы, которые на меня неизбежно посыплются.
– Жень, ну он же хороший человек?
– то и дело тихо спрашивала мама, поглядывая в сторону занятого во дворе отца.
– Да, мам, успокойся, - в тысячный раз ей раздражённо отвечала.
Я не уточняла, что именно мама вкладывала в определение "хороший", но была свято уверена, что Дамир точно не плохой.
– Все-таки так он с Каретниковым...- вздыхала мама в тот же тысячный раз.
– Я уже говорила, что было за что. Не спрашивай, больше не скажу.
– Ну, тебе видней, конечно, - с плохо скрываемой обидой бросала мать и отвлекалась на что-нибудь на кухне. А затем добавляла нарочито небрежно, - Когда познакомишь-то?