Искупление грехов
Шрифт:
— Хорошо. И всё-таки почему вы думаете, что люди пойдут? — не унимался я.
— Так потому что они уже идут, — Воас грустно улыбнулся и посмотрел на меня. — Вы хоть представляете, какое вино взяли себе два этих мастера мудрости утром?
— Вкусное? — не понял Хохо.
— Для вас — нет, — старик засмеялся. — Кувшинчик за триста ули.
— Сколько?! — Хохо выпучил глаза. — Его, что, из золота делают?
— У богатых свои причуды, — Воас продолжил пересчёт монет. — Есть кувшинчики и за тысячу… Да не в этом дело, а в том,
— И вы считаете, что к нам так и будут ходить? — поинтересовался я.
— Я считаю, что мне очень с вами повезло, — кивнул старый вэри. — Может, к вам и нечасто будут заходить, но просто наличие вашего отряда рядом делает трактир и гостиницу уже очень привлекательными. К тому же, заходи такие гости даже раз в год — это очень и очень много. Про мою гостиницу уже пошли шепотки. А ещё есть вы сами — вы же иногда будете сидеть в трактире, отдыхать здесь, а вас уже сто человек! И чем больше людей будет здесь — тем больше новых придёт.
Мы с Хохо переглянулись, но промолчали. После того, как деньги были подсчитаны, Воас оставил нас в кабинете, сообщив, что будет ждать внизу. Стоило двери закрыться, как Хохо возмущённо уставился на меня.
— Вот надо было мне плечо до синяка давить? — спросил он.
— Ты бы сейчас столько ему наговорил, что и обсуждать было бы нечего, — буркнул я. — Ты чего сразу взъелся-то на человека? Ему и так тяжело было просить.
— Просить всегда тяжело, — огрызнулся Хохо. — Тяжелее только долги отдавать! А он, между прочим, просит в долг!
— Он, кажется, предлагал в долю войти и прибыль делить, — ответил я.
— Так давай со всеми посоветуемся, — предложил Хохо, но я в последнее время так устал от вольницы бойцов, что с негодованием отверг это предложение:
— Ты казначей отряда?
— Ну казначей…
— Вот и советоваться по денежным вопросам я буду только с тобой! — отрезал я. — А решения буду принимать сам. Потому что если так дальше пойдёт, то Ладна будет тебе советовать, как распорядиться деньгами, Кри-ане будут говорить, как использовать мудрость, а Пятнашку и её девчонок будут поучать, как людей лечить… Хватит!
— Слова не мальчика, но мужа, — одобрил Хохо. — Моё мнение не изменилось: нет!
— Почему?
— Потому что это слишком рискованно, — ответил мне десятник. — Даже если брать себе четыре пятых, отбивать это вложение мы, знаешь, сколько будем?
— Чуть больше двух лет, — кивнул я.
— А нас, Шрам, могут убить раньше!
— А мёртвым, что, деньги нужны? — удивился я. — Что-то правитель Аностена не слишком переживал по поводу своей старой казны, только цацку дочкину забрал.
— Лучше сделать двух человек вэри. Толку будет больше, — буркнул Хохо, но я уже почувствовал, что он сомневается.
— Дружище, давай посмотрим на этот вопрос с разных сторон. Сколько у нас осталось?
— Миллион двести шестьдесят тысяч, — ответил Хохо.
— Каждый месяц мы платим почти семнадцать тысяч жалования бойцам. Ведь так?
— Так…
— Мы больше не сможем зарабатывать в Пуще…
— Как не сможем? Почему?! — вытаращился на меня Хохо, и я неожиданно понял, что так и не рассказал своим об этой неприятности.
— Ну… ты вторым узнаешь, забыл рассказать, — смутился я. — Нас всех отметил Гано-Имис. Какая-то мудрая метка, её невозможно убрать. Я её заметил, но не знал, что это навсегда… Скас объяснил.
— Проклятье!.. Это же немаленькие деньги… А как так-то?
— Вообще такие метки стоят у многих, — пояснил я. — У всех эров и лори, у многих вэри. Я не вникал в подробности, но это что-то вроде договорённости между эрами и этим Гано-Имисом.
— И в чём договорённость? — спросил Хохо.
— А я откуда знаю? — ответил я удивлённо. — Они, знаешь, не делятся. Это больше мои догадки. Но, как сказал Скас, по окраинам Пущи нежить будет от нас бегать, а если пойдём вглубь — накинутся всем скопом и уже не отстанут.
— Это печально очень, — Хохо покачал головой. — По деньгам — совсем грустно. В хорошие годы, как я понял, в Пуще такой отряд, как наш, может и двести тысяч поднять.
— Вот-вот, — подтвердил я. — А теперь у нас есть жалованье, почти семнадцать тысяч на всех, и нет Пущи.
— Ну, ладно, принимается… — Хохо кивнул.
— А ещё нам нужно где-то принимать клиентов и заказчиков. И нужно самим отдыхать. И ещё нам неплохо бы выбить скидку в гостинице, и позарез нужны дополнительные способы заработка… Мы же не вечно будет оружием махать, верно?
— И ты предлагаешь вложиться в заведение Воаса?
— Да, причём ещё и просить скидку бойцам на услуги. Но брать не четыре пятых прибыли, а половину…
— Нет, Шрам. Не меньше двух третей, пока не вернётся вложение, — не согласился со мной Хохо. — Иначе он решит, что нас можно кинуть. Меньше двух третей просить нельзя.
— Хорошо, пусть будут две трети, — кивнул я. — Скидка для всех наших бойцов, свободный стол перед камином и пара кабинетов.
— Согласен, и ещё бы номера для десятников, — кивнул Хохо, но под моим укоризненным взглядом отказался от этого предложения. — Ладно, не будем наглеть… А как мы будем всё это возвращаться в случае, если с тобой что-нибудь случится? Кстати, этот вопрос я давно хочу обсудить. И по поводу казны тоже!
— Не знаю, честно говоря, — ответил я. — Не думал об этом… Если со мной что-нибудь случится — отряд перестанет существовать. И тогда казну придётся под опись сдавать…
— Точно! Я даже премировать никого не смогу больше, — кивнул Хохо. — А там сейчас куча золота. Вот давай решать и этот вопрос заодно!
— А что если вкладчиками станет не отряд, а… Я вообще ничего не знаю про это… Вот ведь …! — я никак не мог понять, как сделать так, чтобы вложились мы от отряда, а деньги в случае чего смогли забирать оставшиеся бойцы.