Искупление Христофора Колумба
Шрифт:
Колумб запаздывал. А если он опоздает, игра проиграна. Это означает, что произошли какие-то изменения. Что-то задержало его в Кольбе. Кемаль мог бы порадоваться, расценив это как признак того, что кто-то из троицы благополучно прибыл на место, но он хорошо знал, что изменение могло быть вызвано им самим. Единственное, что могло перенестись с острова Гаити на остров Кольба, был комбинированный вирус-носитель; и хотя он сам находился здесь всего два месяца, этого времени было вполне достаточно, чтобы вирус был занесен на Кольбу с группой налетчиков в мореходном каноэ. Испанцы, должно быть,
А могло быть и хуже. В общем-то безобидная болезнь могла изменить поведение индейцев. Среди них могли вспыхнуть кровопролитные схватки, настолько серьезные, что европейцы вынуждены были бы повернуть домой. Либо Колумб узнал нечто такое, что побудило его избрать другой маршрут, например, поплыть вокруг Гаити против часовой стрелки, вместо того чтобы двинуться, как было намечено, вдоль северного побережья.
Они знали, что вирус мог нарушить их планы, распространяясь быстрее и дальше, чем могли это сделать путешественники во времени. Однако это был один из главных и надежных факторов, на которых основывался их план. Что если только один из них смог пробиться в прошлое, и затем был сразу же убит? Но даже в этом случае вирусом должны были бы заразиться те, кто касался его тела в первые несколько часов. Если это было единственное изменение, которое они могли внести в прошлое, его было бы достаточно, чтобы уберечь индейцев от смерти во время эпидемий, занесенных из Европы.
Так что это хорошо, подумал Кемаль. Хорошо, что Колумб опаздывает, ибо это означает, что вирус делает свое дело. Мы уже изменили мир. Мы уже добились успеха.
Правда, это не казалось ему успехом. Он жил на пищевых концентратах, скрывался здесь на уединенном мысе, ждал, когда же, наконец, появятся паруса – и все это для того, чтобы совершить нечто большее, чем просто быть носителем исцеляющего вируса. На все воля Аллаха, он знал это, но, вместе с тем, он не был настолько богобоязненным, чтобы удержаться от желания прошептать пару слов Аллаху на ухо. Несколько вполне конкретных пожеланий.
Только на третий день он увидел парус. Немножко рано, в первой половине дня. В старом варианте истории Колумб должен был прибыть позже, и это стало причиной того, что “Санта-Мария” потерпела крушение, наскочив в темноте на подводные рифы. А теперь еще светло. Но даже если бы уже наступила темнота, ветры и подводные течения были бы иными. Значит, ему придется уничтожить все три корабля. Что еще хуже, без крушения “Санта-Марии” у “Ниньи” не было причин бросить якорь. Кемалю придется следовать за ними по берегу и выжидать подходящего случая. Если только он представится.
Если я потерплю неудачу, подумал Кемаль, то, может, повезет другим. Если Хунакпу удастся опередить тлакскаланов и создать империю сапотеков-тарасков, где отказались бы от человеческих жертвоприношений или свели их к минимуму, испанцам пришлось бы нелегко. Если Дико сейчас где-то в горах, может, ей удастся основать новую, прото-христианскую религию и, возможно, единую Карибскую империю, которая окажется для испанцев крепким орешком. Ведь, в конце концов, успехи испанцев определялись почти целиком неспособностью индейцев организовать серьезное сопротивление. Поэтому, если даже Колумбу удастся вернуться в Европу, история
Он шептал себе все эти ободряющие слова, но они горечью отдавались у него во рту. Если я потерплю неудачу, Америка потеряет пятьдесят лет, отпущенных ей на подготовку к приходу европейцев.
Два судна. Не три. Уже легче. Или нет? Поскольку история менялась, для него было бы лучше, если бы корабли Колумба оставались вместе. Пинсон увел “Пинту” от остальных судов точно так же, как это было в прежней истории. Но кто мог сейчас знать, не изменит ли Пинсон опять свое решение и не вернется ли назад на Гаити, чтобы присоединиться к Колумбу? На этот раз он может просто направиться на восток, первым прибыть в Испанию и приписать себе все заслуги Колумба в открытии новых земель.
Но здесь я бессилен, сказал себе Кемаль. “Пинта” либо вернется, либо нет. У меня на руках “Нинья” и “Санта-Мария”, и я должен позаботиться, чтобы, по крайней мере, они никогда не вернулись в Испанию.
Кемаль следил пока мог, как корабли поворачивают на юг, чтобы обогнуть мыс Св. Николая. Последуют ли они тем же курсом, что и в прежней истории, пройдя немного дальше к югу, а затем повернув назад, чтобы пройти вдоль северного побережья Гаити? Теперь все было непредсказуемо, хотя логика подсказывала, что причины действий Колумба в той истории оставались в силе и на этот раз.
Кемаль осторожно спустился вниз к группе деревьев, росших у воды, где он спрятал свою надувную лодку. В отличие от ярко-оранжевых спасательных лодок, эта была зеленовато-синего цвета, делавшего ее незаметной на воде. Кемаль натянул на себя гидрокостюм такого же зеленовато-синего цвета и стащил лодку в воду. Затем погрузил в нее достаточное количество зарядов взрывчатки, чтобы расправиться с “Санта-Марией” и “Ниньей”, если такая возможность представится. Потом запустил двигатель и вышел в море.
За полчаса он отошел на такое расстояние от берега, чтобы его наверняка не могли обнаружить зоркие наблюдатели на испанских каравеллах. Только тогда он повернул на запад и прошел достаточно далеко, чтобы не упускать из виду паруса испанских судов. К его радости, они бросили якорь у мыса Св. Николая, и маленькие шлюпки направились к берегу. Возможно, сегодня не шестое, а девятое декабря, но Колумб принял те же решения, что и раньше. Температура воздуха упала ниже обычной для этих широт, и Колумб столкнется с теми же трудностями, когда будет проходить через пролив между островами Тортуга и Гаити до четырнадцатого декабря. Может быть, Кемалю лучше вернуться на берег и ждать, пока история повторится сама собой.
А может быть, и нет. Колумб будет стремиться плыть на восток, чтобы опередить Пинсона на пути в Испанию, и на этот раз он может отправиться вокруг Тортуги, чтобы воспользоваться господствующими ветрами, стараясь держаться как можно дальше от предательских прибрежных ветров, которые загонят его на рифы. Возможно, это последний шанс для Кемаля.
Но ведь мыс Св. Николая находится далеко от того племени, где живет Дико – если, конечно, ей удалось стать своей среди жителей деревни, которые когда-то впервые обратились к людям из будущего с просьбой спасти их. Зачем усложнять ей задачу?