Искупление

Дарховер Дж. М.

– Dai nemici mi guardo io dagli amici mi guardi iddio [1] , – едва слышно сказал Коррадо, беря вилку.

Кармин сухо рассмеялся.

– Воистину, аминь.

После молитвы все приступили к еде, в то время как Хейвен только лишь водила вилкой по тарелке. В комнате вновь воцарилась напряженная тишина. Собравшиеся за столом украдкой смотрели друг на друга, избегая взгляда Хейвен. Казалось, что все они хранили какой-то секрет, который, разумеется, был неведом Хейвен. Нервничая, она прислушивалась к звукам

лязгающих о тарелки вилок, чувствуя, как тает от тревоги ее аппетит.

1

«Я смогу защититься от врагов, поэтому, Господь, защити меня от моих друзей».

Хейвен чувствовала себя за столом настолько некомфортно, что на мгновение она задумалась о том, не покинуть ли ей комнату. Обдумывая свое намерение, она услышала, как Доминик прочистил горло. Раздавшийся звук отразился эхом от голых стен и, казалось, усилился.

– Просто не верится, что прошло уже десять лет.

Кармин напрягся, его рука с вилкой остановилась на полпути, повиснув в воздухе. Поняв, что Доминик имел в виду смерть их матери, Хейвен осмотрелась по сторонам, ожидая вспышки неизбежной ярости.

Опустив голову, доктор ДеМарко закрыл глаза и отложил вилку.

– Кажется, что мы потеряли ее только лишь вчера.

– Мы ее не теряли, – гневно огрызнулся Кармин. – Ты так говоришь, словно это случилось из-за нашей беспечности. Но это не наша вина. Ее отняли у нас… у всех нас.

– Ты прав, – согласился доктор ДеМарко. – Ее у нас несправедливо отняли.

После того, как он произнес эти слова, в комнате внезапно воцарилась куда более приятная атмосфера, словно одной лишь только этой фразы было достаточно для того, чтобы с их плеч свалился тяжкий груз. За столом завязалась беседа, все смеялись, делясь историями из прошлого. Они говорили о Мауре, и вместо того, чтобы замкнуться в себе, доктор ДеМарко предпочел включиться в беседу.

– Она любила Рождество, – сказал он, улыбаясь. – Она покупала мальчикам море подарков. Их было так много, что рождественским утром мы не могли найти для них места.

– Я помню, – сказал Доминик. – Она чертовски избаловала Кармина.

Закатив глаза, Кармин подцепил вилкой зеленую фасоль и кинул ее в брата.

– Ты был не менее избалованным.

– Это правда, – подтвердил доктор ДеМарко. – Вы получали все, что хотели. И не только на Рождество.

– Я так и не получил велосипед, который мне так хотелось иметь, – посетовал Доминик. – Помните его? Маленький велосипед «Mongoose» с гудком и деревянной корзинкой. Я все просил и просил.

Доктор ДеМарко вздохнул.

– Мы купили его тебе.

– Нет.

– Купили, – тихо сказал доктор ДеМарко. – Просто ты не знал об этом. Его доставили после того, как… после того, как ее у нас забрали. Она купила тебе его, потому что Кармину мы купили рояль. Она хотела, чтобы все было честно.

В комнате стояла умиротворенная тишина, которую спустя несколько минут нарушил Доминик.

– Он еще у нас?

Доктор ДеМарко покачал головой.

– Я его отдал.

– Черт, – сказал Доминик. –

Я бы и сейчас на нем покатался, знаешь ли.

– Знаю, сын, – ответил доктор ДеМарко, усмехнувшись.

Они вспоминали путешествия, то, чему Маура их научила, и книги, которые она читала. Теперь каждое воспоминание сопровождалось улыбками, а не слезами. За этим было приятно наблюдать, любовь к Мауре ни капли не ослабла, несмотря на то, что она погибла более десяти лет назад.

После ужина Хейвен вызвалась помочь Селии с посудой. Они прибирались в тишине, Селия была погружена в свои мысли. Спустя некоторое время она тяжело вздохнула, забирая у Хейвен тарелку.

– Я справлюсь. Иди, наслаждайся Рождеством.

– Хорошо, – пробормотала Хейвен, вытерев руки и направившись к гостиной. Подходя к комнате, она услышала гневный голос Доминика и его слова, застигшие ее врасплох.

– Ты совершаешь ошибку, Кармин, – воскликнул он. – Ты ведь это несерьезно. Ты не в себе.

– Оставь его в покое, – сказал доктор ДеМарко. – Невозможно понять ситуацию до тех пор, пока сам в ней не окажешься.

– Ты ошибаешься, – ответил Доминик. – Я понимаю, но он пожалеет об этом! Еще не поздно передумать, и, ради всего святого, пожалуйста, не делай этого. Я прошу тебя, бро.

– Поздно, – сказал Кармин. – Я понимаю, что ты не согласен, но ты и не обязан соглашаться. Мне с этим жить, а не тебе.

– А ты сможешь? – с удивлением спросил Доминик. – Сможешь с этим жить?

– Выбирать не приходится.

– Нет, это не так, – сказал Доминик с полнейшей убежденностью в голосе. – Поверить не могу, что кто-то мог счесть это хорошей идеей!

Подойдя ближе, Хейвен остановилась неподалеку от двери. Пребывая в ярости, Доминик расхаживал по комнате, в то время как Кармин стоял поодаль, раздраженно теребя волосы. Винсент и Коррадо наблюдали за ними. Атмосфера в комнате, казалось, накалилась до предела.

– Он – мой сын, – сказал доктор ДеМарко. – Я всегда поддержу его.

– Что за чушь! – яростно воскликнул Доминик.

Хейвен вздрогнула, услышав его слова. Внимание собравшихся в комнате моментально переключилось на нее.

– Все в порядке? – робко спросила она.

– Все хорошо, – ответил доктор ДеМарко. – У нас возникли некоторые разногласия, но сейчас не время и не место их обсуждать.

Осмотревшись по сторонам и всмотревшись в их лица, Хейвен ощутила охвативший ее страх. Несмотря на заверения доктора ДеМарко, что-то определенно было не так. Развернувшись к Кармину, она приподняла брови, ожидая от него объяснений, однако он только лишь покачал головой.

– Не волнуйся.

Не волнуйся.

– Думаю, мне нужно прилечь, – сказала Хейвен, отходя назад.

– Я с тобой, – сказал Кармин, бросив на Доминика сердитый взгляд. Кармин взял Хейвен за руку, и, попрощавшись со всеми, она последовала за ним к лестнице.

– Они злятся из-за того, что ты сделал в Чикаго? – спросила Хейвен, когда они поднялись в спальню.

– Вроде того, – пробормотал Кармин. – Слушай, я не хочу сейчас об этом говорить. Я хочу просто… насладиться покоем. Хотя бы немного.