Искупление
Шрифт:
Он продвигается языком вниз, раздвигает мои ноги, прежде чем это делаю я, заставляя меня стонать, когда прикасается к уже набухшему клитору.
— На вкус ты особенная. Я просто одержим твоим нектаром, одержим желанием его пробовать, в то время как ты извиваешься от удовольствия и я тот, кто дарит тебе его.
— Джонатан! — я ерзаю от прикосновений его языка и губ, пока по мне не начинают пробегать
— Но это не все, — произносит он хриплым голосом, входя в меня одним толчком и замирает. — Самое лучшее ощущение, это быть внутри тебя, чувствовать, как ты сжимаешь меня, так плотно и так горячо. Я могу делать это каждый день, и никогда не смогу насытится тобой. Я могу спать с другими женщинами, но я никогда не смогу потеряться в них так, как в тебе. С этим ничто не сравнится, Грейс. Ничто не сравнится с этим, потому что я люблю тебя. Мне нужна ты. Только ты. Я тебя никогда не отпущу.
Его поцелуи становятся требовательнее. Я обхватываю его руками и чувствую, что теперь мы одно целое. Мы тут же находим наш ритм и уносимся к небесам.
Я точно знаю, когда он кончает, вижу освобождение на его лице, вижу, как он падает в вихрь оргазма, и вскрикиваю. Меня затягивает следом, я люблю достигать вершины вместе с ним. Оргазм такой интенсивный, как землетрясение, интимный и даже яростный. Он заставляет меня потеряться во времени и пространстве. Есть только мы, Джонатан и я. Я тону в его голубых глазах, которые не оставляют меня на секунду. Мы вздрагиваем снова и снова, пока не затихаем.
Я не отпускаю его даже тогда, когда он выходит из меня и перекатывается в сторону. Я остаюсь там, где хочу находиться больше всего на свете, рядом с ним.
— Наш секс не навредит ребёнку? — спрашивает Джонатан, когда его дыхание успокаивается, он взволнованно смотрит на меня.
— Нет, все нормально, — убеждаю его я.
Он мешкает, потом кладет ладонь мне на живот, а когда поднимает глаза и смотрит на меня, я пытаюсь не расплакаться от тех чувств, что вижу в его взгляде. Он наконец-то принял эту новость. Это больше не только мой ребёнок, это его ребенок, наш ребенок – и
— Папа будет очень рад, когда узнает о ребёнке, — говорит Джонатан с улыбкой. — наконец-то наследник семейства Локвуд.
— Или наследница. А что если будет девочка?
Джонатан падает на подушки и притягивает меня к себе.
— Тогда у меня будут две женщины, которым я ни в чем не смогу отказать, — говорит он и целует меня. — Кстати, у меня для тебя кое-что есть.
Он отпускает меня и встаёт, надевает брюки и уходит в свой кабинет. Он наверняка не хочет, чтобы Кэтрин увидела его голым, если она вдруг зайдёт в кабинет. Пару мгновений спустя он возвращается с коробочкой в руках, на которой завязан бантик.
— Что это? — Спрашиваю я, пока Джонатан ложится рядом со мной. Я беру ее, тяну за ленточку, удивленно смотрю внутрь и вижу кольцо.
— Оно прекрасно! – радостно вскрикиваю я и вытаскиваю его из коробочки, осматривая со всех сторон. Оно платиновое, простой, но современной формы, с отшлифованным четырехугольным изумрудом.
— Это твой подарок на день святого Валентина, немного раньше срока, но думаю, ты его заслужила, — поясняет Джонатан. Когда он упоминает об этом, я вспоминаю, что совсем забыла о завтрашнем празднике, завтра ведь уже четырнадцатое.
Джонатан берет кольцо и одевает мне на палец. Оно сидит замечательно, я улыбаюсь и сама сияю как изумруд.
— Зеленый напомнил мне твои глаза, а дизайн такой же свежий, красивый и неповторимый как ты, поэтому я не смог удержаться.
— Спасибо! — обнимаю я его, а спустя секунду испугано отпускаю. — Но у меня ведь для тебя ничего нет! Новость о ребенке держала меня в таком напряжении, что я забыла о дне святого Валентина.
Джонатан смеется.
— Даже не думай об этом. Я уже получил свой подарок, — говорит он и притягивает меня назад в свои объятия, целует меня, пока наша страсть снова не вспыхивает и я больше не думаю ни о чем, кроме того как я с ним счастлива. Сегодня, завтра и навсегда.
КОНЕЦ