Искупление
Шрифт:
— Как хорошо, что я ненавижу тебя за гнилой язык и пропитую внешность, ублюдок!
Потребовалось ещё несколько секунд, чтобы прийти в себя и отдалиться от камеры.
— Не стоит забывать, кто спас твою душеньку от мучительной смерти в сексуальном рабстве, Белоснежка…
— Не называй меня так! — снова выпалила я, пригрозив ножом.
— Ты могла сдохнуть, куколка, — голос старшего Диксона немного огрубел, а сам он выпрямился и заметно нахмурился. — Не стоит угрожать, ведь однажды мы можем оказаться наедине, и тогда придётся вымаливать прощение… — И вновь его глаза сверкнули в полумраке.
— Да пошёл ты на хуй, ясно? — Я подняла другую руку
— А, может, следовало плюнуть и оставить тебя там? — Мэрл приподнял брови, явно наслаждаясь словесной перепалкой, чем и выводил из себя сильнее с каждой секундой. — Но я не стал. Привёл тебя к брату и дядюшке шерифу, а затем ещё и головы ублюдков преподнёс в качестве подношения.
— Не стоило утруждаться! — с нескрываемым презрением отчеканила я, заглянув мужчине прямо в глаза. — К тому же их было пятеро, а ты принёс только четыре головы.
— Вау, так ты, оказывается, ещё и кровожадная, — он качнул черепушкой, снова улыбнувшись, — не довольствуешься некачественно выполненной работой… Интересно, какова вероятность встретиться с единственным уцелевшим насильником, хм?
Я хотела ответить, задетая очередной колкостью, но не успела. Только приоткрыла рот, как на лестнице появился Майкл. Видимо, он услышал перепалку, и непонятно сколько времени наблюдал, пока не решился, наконец, подняться и самолично отвести вниз. По крайней мере, так подумала я, завидев рассерженного брата, ринувшегося прямиком к решётке.
— А скольких изнасиловал сам? — сходу выпалил Майкл.
Я хотела ухватиться за его локоть и попытаться остановить, но вдруг передумала, позволив брату выпустить пар. Иногда мы все нуждаемся в отклике. Душевный порыв. А не поддалась ли я сама эмоциям всего лишь пару минут назад?
— Я, конечно, тот ещё подонок, и зачастую сам не понимаю, почему творю те или иные вещи, чего уж тут скрывать, но спешу заметить: женщины всегда добровольно ложились в постель.
От моего внимательного взгляда не ускользнуло, насколько серьёзным стало лицо Мэрла. На секунду привиделось, будто эта тема не столько задела его мужское достоинство, сколько оказалась болезненна сама по себе. Это было всего лишь мгновение. Бессмысленный миг, который, вопреки всем ожиданиям, отрезвил разум и заставил задуматься о прошлом братьев Диксонов. Дэрил наверняка не рассказывал всей правды. Я даже не знала, кем именно он был до того, как началось всё это безумие с мертвецами. Быть может, они с братом занимались воровством? Мне бы не хотелось думать о чем-то более ужасающем.
— Шейлин, ступай вниз, к остальным, — холодно попросил Майкл, и я побрела к лестнице, по-прежнему прислушиваясь, в надежде узнать, чем же закончится мужской разговор. — Остальные уже собрались в столовой. Начнём совет сразу, как вернусь.
— Ладно.
Я в последний раз посмотрела на старшего Диксона, а затем скрылась из виду, но не решилась уходить слишком далеко. Любопытство одолело здравый смысл. Я осталась на нижних ступеньках, дрожа в нетерпении услышать самое интересное, но, к глубокому разочарованию, мужской разговор продлился недолго.
— Не смей приближаться к моей сестре, — донёсся приглушённый голос Майкла, — иначе вспорю твоё брюхо.
— Начнём с того, что сладенькая сама поднялась сюда, поговори с ней, дружок, — тихий смех добрался до моих ушей, породив лёгкие волны дрожи по телу.
— Я всё сказал, Мэрл, — сухо добавил брат, и я расслышала шаги прежде, чем сорвалась с места и поспешила вперёд по мрачному тюремному коридору. — Не смей приближаться к
Это была последняя фраза, которую я расслышала чётко. О прошлом больше не вспоминала. Мэрл, вопреки всем ожиданиям, подкинул пищу для размышлений. И я не возвращалась к тревожным воспоминаниям, предвкушая не только долгожданный обед, но и разговор. Все собрались в столовой для того, чтобы решить участь старшего Диксона.
***
29 марта
Однажды я всерьёз задумалась о смерти. И это произошло ещё задолго до пресловутого «конца света». Нет, я никогда не говорила об этом. Не обсуждала тревожные, а иногда и вовсе пугающие мысли. Они хранились в голове, где-то глубоко в подсознании, а наружу повылезали лишь спустя много лет. Раньше слово «смерть» не пугало настолько сильно, как в последние четырнадцать месяцев. Но я всё чаще вспоминала и прокручивала в голове события той роковой ночи, когда впервые столкнулась с человеческой жестокостью. Моя лучшая подруга умерла.
В те далёкие времена я не вела дневников и не записывала все свои мысли, не выплёскивала страдания на бумагу, опасаясь, что однажды кто-то из родителей прочтёт и станет свидетелем людского равнодушия. Я никому не рассказала, но навсегда сохранила в памяти те страшные минуты. Мёртвая Ребекка. Её бледное лицо так и всплывало перед глазами, а я тонула, как безжизненный пакетик с чаем, погружалась всё глубже в кипяток, разъедаемая совестью!..
Очень похожие эмоции. Одно время я испытывала их постоянно, двадцать четыре часа в сутки, и даже когда просыпалась, первым дело ощущала, будто желудок выворачивает в тревожном предчувствии. Ребекка. Она по-прежнему была перед глазами…
— Скорее, Шейлин!
Это был Майкл. Мы бежали в потёмках, пробирались сквозь размашистые ветки кустарников, в призрачной надежде спастись, укрыться от мертвецов, но их оказалось слишком много. Брат вырвался вперёд. Я почти потеряла его из виду и остановилась, прижалась спиной к одному из деревьев. Наверное, следовало бежать, куда угодно, но ноги словно приросли к земле. Мне было не уйти.
— Шейлин?! — донеслось откуда-то издалека.
Майкл отдалился. Теперь мы потеряли друг друга. И я сдалась. Впервые за многие месяцы скитаний по безжизненным городам, наполненным мертвецами, позволила себе разреветься от безысходности. Мне было так страшно! Нос забивали неприятные запахи разложившихся тел, а уши будто разрывались на части от душераздирающих стонов и хрипов, издаваемых ходячими. Они были совсем близко. Но я не двигалась, почти не дышала. Просто стояла на месте, зажмурившись и приготовившись к самому страшному, когда в голове внезапно промелькнули первые воспоминания. Ребекка неподвижно лежала на асфальте. Багровые струйки растекались вокруг безжизненного тела, плыли по дороге, сливаясь в одну большую кроваво-алую лужу. А я стояла неподалёку, прикрыв рот дрожащими пальцами, точно как той ночью, в окружении мертвецов, и не могла пошевелиться. Мышцы отчаянно сокращались. Меня буквально выколачивало изнутри.
— Помоги, Шейлин.
Ребекка протянула руку и приоткрыла глаза, но ничего не изменилось. Я так и продолжила стоять, не сдвинулась с места, не пришла на помощь!.. На следующее утро родители наперебой уверяли, что смерть была мгновенной. Ребекку сбила машина, а я ничем не помогла. Вызвала скорую помощь — молодец, ты всё сделала правильно! Но, нет… Возможно, если бы мне хватило сил приблизиться, не только стоять на обочине, а подойти и позвонить в службу спасения незамедлительно… Наверное, в этом случае, Ребекка бы осталась жива.