Искушение красотой
Шрифт:
К исходу третьего дня пути лес начал редеть, а это значило, что подошло к концу и их путешествие. Фолак предложил отложить визит в столицу до утра и провести последнюю для принцессы вольную ночь под открытым небом. Айвен с радостью согласилась - компания неунывающих друзей нравилась её гораздо больше, чем скорейшая перспектива стать королевой.
Мириады серебряных звёзд смотрели на землю в эту ночь. Мерс уже вовсю клевал носом, привалившись
Девушка невольно вздрогнула, когда откуда-то издалека вдруг раздались красивые и невероятно печальные звуки незнакомой мелодии.
– Что это?
Фолак невозмутимо постучал своей трубкой о полено, вытряхивая сгоревший табак.
– Так, ничего особенного. Моя дудка. Когда-то я подарил её Лидару, выучил играть, но он редко брал её в руки. Что возьмёшь с молодого парня? Ему всегда нравились лихие мотивы, где можно и подсвистеть, и подхлопать.
– Почему же сейчас он играет такую грустную песню? У меня даже слёзы на глаза навернулись...
Следопыт прищурился и глянул на принцессу из-под лохматых бровей.
– А ты не понимаешь, милая? Лидар ведь обычный мужчина. Молодой, храбрый, горячий... Он умрёт за тебя.
– С чего вы взяли?
– её голос дрогнул.
– Достаточно один раз взглянуть на него, чтобы всё понять. Мальчик полюбил тебя. Прости, принцесса, за такие слова, но я знаю Лидара с детства, он дорог мне, как родной сын. И я не хочу быть свидетелем его бессмысленной гибели. Прошу, поговори с ним. Я чувствую, мне одному Лидара не удержать.
Айвен долго молчала, потом встала и медленно пошла на звуки дудочки. Она пела об отчаянии и одиночестве, о разрывающей сердце безысходной тоске, и девушка едва видела перед собой дорогу из-за выступивших на глаза слёз.
Лидар был так погружён в свои невесёлые мысли, что совсем не слышал её шагов и вздрогнул, когда лёгкая рука коснулась его плеча. Он резко обернулся, хотел что-то сказать - и не смог. Айвен, как в первый раз, вгляделась в его лицо, в затуманенные серые глаза и неожиданно для самой себя прижалась головой к его груди.
– Прости меня...
– Боже, Айвен, за что?!
– За то, что я встретилась на твоём пути.
Дрожащей рукой Лидар дотронулся до её волос.
– Ты - самое прекрасное, что есть в моей жизни. Айвен... Я не смогу жить без тебя.
– Ты должен. Пообещай мне, поклянись, что не совершишь никаких необдуманных поступков. Что отпустишь меня, дашь уйти и достойно встретить свою судьбу. У нас разные дороги, Лидар, в твоей жизни будет ещё так много хорошего. Это - просто наваждение, настоящая любовь у тебя ещё впереди.
– Нет!! Нет...
– его голос сорвался.
– Я люблю тебя, люблю больше своей чёртовой пустой жизни. Она не нужна
– Лидар, прошу тебя!
– Нет...
Их бессвязный диалог, перемежающийся рыданиями, прервало вежливое покашливание.
– Приберегите-ка ваши чувства на потом, дети, - со странной улыбкой произнёс Фолак.
– Пойдёмте обратно к костру. У нас гость.
– Тальбас?!
– в ужасе спросила Айвен.
– Нет-нет, не бойся. Если я правильно понял, у нас, кажется, появился шанс тебе помочь.
Не успел он закончить, как Лидар и принцесса уже со всех ног мчались к костру.
Около него обнаружился средних лет крестьянин с радостно выпученными глазами и в сопровождении мальчонки лет десяти.
– Сын и бывший поводырь, - представил словоохотливый гость.
– Вот, забрели на ваш огонёк, заблудились маленько. А живём мы в Горках, почитай, на самой границе, так вот...
– Эй, нельзя ли покороче, любезный?
– остановил его Фолак.
– Расскажи-ка лучше, что вы делаете в такой дали от дома.
– А, ну да, конечно. Слепой ведь я.
– Во врёт! Зенками-то так и шарит, притвора!
– Да к не вру я, рыжий господин! Вот уж почитай как восемь лет без глазок-то жил, сынка родного вот таким малюткой помню...
– крестьянин шумно высморкался.
– А недавно сказал мне странник прохожий про ведьму лесную, что живёт туточки неподалёку. Что великая она знахарка, людей лечит, зверей лечит и твари всякой язык понимает. Марион она прозывается, добрыми делами по всей округе славится. Вот я с сынишкой и надумал к ней идти, авось поможет.
– И что, помогла?
– В точности так. Удивительная это женщина. В пять минут сотворила заговор, травку какую-то съесть заставила, и - чудо! Я опять вижу!! Верите, от счастья едва не рехнулся!
И от переизбытка чувств мужичок несколько раз высоко подпрыгнул.
– А... скажите, почтеннейший, эта колдунья только исцеляет или ещё какие-нибудь чудеса творит?
– Вестимо так, господа. Слыхал я, к примеру, что Марион одного вреднющего охотника, что её любимого кролика чуть не пристрелил, самого в зайца превратила. Правда, потом смягчилась и снова человеком сделала, но он уж в её лес теперь ни ногой...
– А далеко ли она живёт?
– с замиранием сердца спросила Айвен.
– Да нет, прекрасная госпожа, совсем рядом. Ежели идти часок прямо, а потом ещё часика два вправо до поляны с огромным дубом, то аккурат к её хижине и выйдете. Только мимо не проскочите. Хижина-то в густых кустах запрятана, её увидеть непросто.
– А сколько колдунья берёт за свои услуги?
– поинтересовался практичный Мерс.
– А сколько дадите, столько и возьмёт, а то и вовсе ничего. Я же говорил - добрая она...