Искушение в бреду
Шрифт:
— Действительно, зачем, — задумчиво проговорил Пётр Фёдорович. Он протянул руку к чемодану, затем резко её отдёрнул.
— Подождите, Вы сказали, что принесёте ещё денег? — почти по слогам проговорил Громовой.
— Да! Конечно, я принесу Вам столько денег, сколько Вы только можете пожелать!
— Ну, хорошо, а что взамен?
— Пётр Фёдорович, ну что Вы в самом деле, это просто совсем не прилично с Вашей стороны, это б е з в о з м е з д н о.
Даниленко смотрел на Громового с яркой улыбкой и ждал от него ответа.
—
У Громового затрясся подбородок, он хотел что-то сказать, но проглатывал слова. Этого хватит ему на всю жизнь! На всю жизнь! А потом будет ещё, какая жизнь его ожидает!?
— Я куплю себе дом на побережье, в Италии. У меня будут машины, — мысли Громового не успевали перебирать все прелести жизни. Но вдруг его поразила страшная мысль:
— Нет, просто так ничего не бывает. Это не сказка, это жизнь, здесь какая-то ловушка! Здесь что-то не так, — он снова посмотрел на своего спутника по купе, поднял подбородок и уже более уверенно спросил:
— Послушайте, Вы выкладываете кучу денег, просто так, не требуя ничего взамен. Я не понимаю Ваших мыслей. Я не понимаю, зачем Вы это делаете, и что от меня хотите!
— Я хочу, чтобы Вы наслаждались жизнью. Вы только подумайте, любое Ваше желание, любой каприз будет исполнен, разве это плохо?
Громовой почувствовал себя плохо. Он достал таблетку, и запил её чаем, который к этому времени совершенно остыл.
Даниленко спокойно смотрел в окно, рассматривая где-то вдалеке бесконечные российские просторы. Наступила тишина, за исключением стука колёс, который безжалостно нарушал её.
— Семён Макарович, отдайте, пожалуйста, эти деньги в детский дом, так будет лучше, — сквозь зубы сказал Громовой.
— Хорошо, Ваше слово закон. Да, а когда эти деньги закончатся, куда доставить следующую партию, в детский дом? — Спросил Даниленко.
— Ну да! Да в детский дом!
— Что же, прощайте, Пётр Фёдорович.
Даниленко закрыл чемодан и направился к выходу, но как только он переступил порог, купе вагона, Громовой крикнул:
— Стойте! Стойте! Я передумал, я возьму деньги, — он был возбуждён до предела. Он достал очередную таблетку и опять запил её тем же холодным чаем.
Даниленко вернулся обратно, поставил чемодан на прежнее место, затем сел напротив Громового и сказал:
— Я рад за Вас, Пётр Фёдорович! Вы поступаете очень правильно.
Громовой посмотрел на лежащий чемодан с деньгами, затем перевёл свой взгляд на Даниленко.
— Послушайте меня, я конечно понимаю, что здесь какая-то интрига или игра. Но я хочу Вам сказать, что я человек бедный, это на тот случай, если Вы вор. А если Вы дьявол, то я кровью расписываться не буду, в Вашем контракте.
— Что Вы, Пётр Фёдорович, Вы только скажите, да, и всё для Вас закончится. Дальше Вы поедете миллиардером, и чем Вы больше будете тратить, тем богаче будете.
Тут Громовой вскочил со своего места и закричал:
—
Его как будто что-то кольнуло изнутри, он присел, достал очередную таблетку, и запил её холодным чаем.
— А где же он, Даниленко. Что, сбежал! А деньги! Деньги. Аааа вот они родимые.
На противоположной полке лежал тот самый большой чемодан. Громовой быстро открыл его, деньги были на месте. Он закрыл чемодан и положил его под нижнюю полку, затем на неё сел. Потом встал, вышел в проход вагона, там никого не было. Он опять зашёл в купе, сел на своё место и посмотрел в окно.
— Что это!?
У Громового от неожиданности перехватило дыхание. Там за окном вагона стоял и смотрел на него Даниленко!
— Этого не может быть! Это чертовщина какая-то! Он же не мог выйти на полном ходу, да ещё оказаться впереди, — пронеслась мысль у Громового.
Он опять посмотрел в окно вагона, но Даниленко был уже далеко, он как будто знал, что Громовой на него смотрит и издевательски помахал ему рукой.
— Это чертовщина! Чертовщина! Чертовщина! Но неееет, меня просто так не возьмёшь.
Он открыл окно купе, достал чемодан, открыл его, достал двумя руками деньги, сколько только мог удержать и поднёс к окну.
— На, лови, держи свои деньги! Дьявол! Дьявол! Нееет, ты не Даниленко, нет.
Но отпустить эти деньги, в прямом смысле на ветер, он так и не смог. Громовой бросил пачки денег обратно в чемодан, сел рядом и долго смотрел на них.
Его не покидала одна мысль, она его преследовала:
— Но почему так? Я же никого не убил, не украл, ведь по праву это мои деньги?
Он достал ещё две таблетки и с жадностью проглотил их.
— Я вкалывал на кафедре по двенадцать часов, приходил первым, а уходил последним, я работал не покладая рук. Почему он выбрал меня. А может это не Дьявол, может это был Ангел?
Первый раз в своей жизни Громовой перекрестился.
— Ну да конечно Ангел! Я разговаривал с Ангелом, с Ангелом!
Он посмотрел на кучу денег и закрыл чемодан. Его стало клонить в сон, но Громовой сопротивлялся этому, потому что он был сильно возбуждён.
— Я теперь богат! Богааат!
Но язык его стал «заплетаться» и он плохо выговаривал слова. Сон одолевал всё сильнее и сильнее.
Громовой облокотился на чемодан и уснул глубоким сном, прямо сидя на своём месте №-13.
Через некоторое время, проводником вагона, был обнаружен труп мужчины. Он сидел, опустив свою руку на старый пустой чемодан, который проводник хотел выбросить ещё в Москве, но не успел. Следственная группа не могла понять, зачем интеллигентному человеку, потребовался этот разбитый старый чемодан. На следующей станции, тело Громового было снято с поезда и доставлено в морг, для медицинской экспертизы. Там было запротоколирован диагноз наступления смерти: обширный инфаркт с передозировкой обезболивающего препарата.