Искусительница (Пленница любви)
Шрифт:
— В любое время.
— Тогда вы можете помочь ему выйти, потому что, Тай, ты слишком пьян, чтобы выйти самостоятельно. Ты согласен?
Тай молча кивнул.
— Лошадь готова? — спросила Рыжик.
— Какая лошадь? — удивился Тайнан.
— Вы узнаете ее, как только увидите, засмеялся Эшер. — Поверьте мне, сразу узнаете. Рыжик крепко сжала руку Тайнана:
— Золотко, я хочу увидеть тебя снова, а это единственный способ сделать это. Теперь поцелуй меня и иди.
Тай обнял ее, поцеловал в щеку и вышел из комнаты, стуча по деревянному полу длинными, богато украшенными шпорами.
— Я хитрее змеи и в два раза быстрее, — заорал он, качнулся вперед, затем схватил одну из женщин и поцеловал ее, одновременно стреляя в потолок и в сторону стола, за которым сидело несколько мужчин. Он пробил два стакана с пивом и чуть не попал в громадного ковбоя.
Ковбой вскочил и направился к Тайнану, но Эшер загородил ему дорогу.
— Он напился, — сказал Эшер. — Это случайность.
— Тебе лучше вывести его отсюда, — прорычал мужчина, продолжая стоять и сжимать рукой револьвер.
— Я сильный, как медведь, и зоркий, как ястреб! — закричал Тай.
— Давай, ястреб, пойдем-ка отсюда, — сказал Эшер, подталкивая Тая к двери.
— Я могу перескакать, перестрелять, пере… Эшер увидел, что Тай снова нацелил свой пистолет на стол, за которым сидели ковбои — возможно, люди Дайсана, — ударил по руке Тая снизу так, что пуля попала в картину, висевшую над стойкой, и проделала дыру в пышных ягодицах голой женщины, нарисованной на холсте.
— Я высок, как ель, и уродлив, как мул, но девочки любят меня больше всех, потому что я такой же большой и тяжелый, как корабельное бревно, — кричал Тай, пока Эшер выталкивал его из салуна.
— Садитесь на эту проклятую лошадь, — сказал Прескотт, — пока нас не убили из-за вас.
Перед ними стоял белоснежный жеребец с розовыми глазами, а на нем было седло из белой кожи. Без малейшего колебания Тай прыгнул в седло, обмотал поводья вокруг луки седла, а затем выхватил из бокового отделения ружье. Пустив лошадь галопом к северному выезду из города, стоя в стременах, с развевающейся бахромой. Тай начал стрелять по крышам домов. Некоторые из мужчин, которые там прятались, встали, чтобы посмотреть, что происходит, и его пули пролетали всего в нескольких дюймах от них.
Эшер, который скакал на лошади следом за Тайнаном, был уверен, что его лицо такого же белого цвета, как кожаный костюм Тая, но, похоже, мужчины на крышах считали, что им посчастливилось увидеть бесплатное представление, и пара из них даже выстрелила из своих ружей в знак одобрения.
Эшер спокойно вздохнул только тогда, когда они оказались в нескольких милях от города, но неожиданно Тайнан исчез за деревьями. Когда Эшер догнал его, он с остервенением что-то искал в седельных сумках.
— В чем дело? — спросил Эшер, слезая с лошади.
— Я надеялся, что здесь есть какая-нибудь другая одежда. Черт! Рыжик ничего мне не дала.
— Похоже, что вы уже достаточно хорошо освоились и с этой. Вы понимаете, что чуть не застрелили одного из людей Дайсана?
— Я насчитал всего одиннадцать человек. А сколько получилось у вас?
— Сколько чего?
— Как вы думаете, почему я производил
Эшер фыркнул:
— О да, но где мы найдем такого дурака? Я не знаю никого, кто бы даже за большие деньги согласился надеть это, а если вы попытаетесь отдать это кому-нибудь, то он обязательно спросит, почему вы это делаете. Они несомненно что-нибудь заподозрят. Лучше всего это сжечь. Нет никакой надежды, что мы найдем кого-нибудь настолько глупого, чтобы он надел это.
— Не знаю, — сказал Тай, садясь на лошадь и разражаясь проклятьями, потому что ему пришлось выдергивать из-под себя бахрому, — в мире полно самых разных людей.
Глава 18
Тайнан стоял, прижавшись к белой стене здания так плотно, словно пытался слиться с ней в единое целое. Эшер явно не спешил отыскать ему новую одежду, которую он мог бы надеть вместо белого костюма. Было несколько минут, когда Тай думал, что он что-нибудь сделает с Эшером, например, вобьет ему рот в глотку, но Тай сумел убедить его, что в большей степени в его собственных интересах помочь ему найти новую одежду.
Тай медленно выглянул из-за угла и посмотрел, нет ли кого-нибудь поблизости. Когда он убедился в том, что улица пуста, он прошел два фута, отделявшие его от поилки для лошадей, и подставил голову под желоб. Эшер несколько раз улавливал запах французской пудры, которую Рыжик использовала, чтобы сделать его волосы белыми.
Вдруг Тайнан почувствовал у шеи хорошо знакомый холод револьверного ствола.
— Молись, — сказал мужчина, — потому что наступила твоя последняя минута.
— Лестер Ченри, — узнал его Тайнан, выпрямляясь. Это был высокий худой мужчина с рыжими волосами, которые доходили до его костлявых плечей. Лицо покрыто веснушками, и это были единственные цветные пятна на лице, так как его брови и ресницы были такими светлыми, что казалось, что их просто нет. Он был одет в яркую красную рубашку, плечи которой были украшены индейской вышивкой из бисера шириной в четыре дюйма, а в волосы вплетены три серебряные раковины. — Лестер, как приятно снова увидеть тебя. А я только что рассказывал о тебе.
— Не сомневаюсь. Ты рассказывал о том, как убил моего брата?
— Это был несчастный случай. Лестер толкнул Тайнана к стене:
— Ты убил его, а теперь заплатишь за это.
— Это сделал не я, и ты это знаешь.
— Этот шериф преследовал тебя, и ты мог его убить. Ты готов умереть?
— Готов, если ты пообещаешь похоронить меня в моем новом костюме.
Лестер только теперь обратил внимание на безвкусное одеяние, в которое был облачен Тай, и Тайнан увидел, как изменилось его лицо.