Искусство доминировать

Шлахтер Вадим Вадимович

— Это здесь? — спросил Суггестор.

— Так точно, — ответил капитан.

Визитер потянул ручку двери, которая подалась, и заглянул в кабинет: он был пуст. Затем, не позволяя своему провожатому в этом удостовериться, Суггестор уверенно туда прошел и, прежде чем захлопнуть дверь у того перед носом, решительно произнес:

— Благодарю вас, капитан! Можете идти.

Четвертью часа позже Генерал появился в своем кабинете. По дороге на службу он застрял в автомобильной пробке и потому задержался. Между прочим, на пропускном пункте ему даже не доложили, что некто его уже поджидает. Видимо, старшина с капитаном, наскоро посовещавшись, выяснили, что ни тот, ни другой толком не знают, кого именно они сообща сопроводили в генеральский кабинет — визитер-то никому из них даже не представился.

Бот и порешили служивые вообще умолчать об этом эпизоде. Суггесгор же, в свою очередь, тоже никак не объяснил Генералу это свое прямо-таки сверхъестественное проникновение средь бела дня в «режимное» военное учреждение. Так, между прочим, и вырастают легенды.

Аналогичный психический комплекс (конечно, с некоторыми собственными нюансами) можно обнаружить и в любом сотруднике милиции: от рядового до генерала. Совсем недавно, когда уже начата была эта глава, другой из авторов «Искусства доминировать» (назовем его в данном случае Сочинителем) был отправлен своею спутницей жизни (которая сама по себе отличный психолог, и муками творчества ее не обморочить) за хлебом. Добежав до ближайшего хлебного ларька, Сочинитель уже полез было в карман за мелочью, как откуда ни возьмись к ларьку подкатила машина с фиолетовой «мигалкой» на крыше. Продавщица засуетилась и мигом выскочила из ларька навстречу милицейскому лейтенанту, вылезшему из машины с «мигалкой». Тот потребовал от нее какие-то документы и, пошелестев бумагами, видимо, остался ими не доволен.

— Садитесь в машину, будем разбираться, — сухо предложил он продавщице.

Бедняжке, по всей видимости, ужасно не хотелось этого делать, и она запричитала, указывая на Сочинителя: мол, люди ждут, а в машину — это надолго и т.д. и т.п. Следовало немедленно что-то предпринять, ибо Сочиниелю, как вы сами понимаете, отнюдь не «светило» тащиться к другому ларьку. Бесполезный «скулеж» продавцы он прервал целенаправленной репликой, произведенной со сдержанной авторитарностью во втором голосовом режиме:

— Тут рассуждать нечего. Лейтенант — на службе!

Продавщица обратила было досаду на Сочинителя — вот, мол, о них же заботишься, — но на сей раз была оста-новлена лейтенантом. Все так же сухо и даже не взглянув на шственного покупателя у ларька, он бросил:

— Сначала обслужите людей, а потом — ко мне в машину! В данном случае в психике лейтенанта «сработал» иной санизм, который, тем не менее, следует отнести все к тоже комплексу «службиста». Во-первых, в офицере взыгралo корпоративное чувство, поскольку реплика Сочинителя, якобы, выдавала в нем самом человека военного — пусть и в штатской одежде. Во-вторых, было простимули-ровано тщеславие лейтенанта, связанное с его погонами.

Вообще-то, при вынужденном взаимодействии со стражами закона и порядка желательно соблюдать некоторые-простые правила. Во-первых, не стоит жестикулировать; во всяком случае, не следует поднимать руки выше пояса. Их лучше убрать за спину или же свободно опустить вдоль тела. Во-вторых, держаться с представителями власти следует очень корректно, но и с достоинством. Говорить с ними лучше в первом или во втором голосовом режиме, сочетая безукоризненную вежливость со сдержанной авторитарностью тона. Самое подходящее обращение к сотруднику милиции — «офицер» или (с легким оттенком фамильярности) «командир».

С самого начала неплохо поинтересоваться: «А с кем я имею дело? Офицер, предъявите ваши документы». К предъявленному удостоверению не следует тянуться руками; тем не менее, его нужно внимательно прочитать и, возможно, выписать в свои блокнот кое-какие данные из него. Еще лучше тут же позвонить по мобильному телефону и сообщить кому-нибудь из приятелей примерно следующее: «Если я не перезвоню через десять минут, свяжись, пожалуйста, с Иваном Иванычем из управления». В общем, следует ненавязчиво дать человеку почувствовать, что его затея может обернуться для него неприятностями. В этом смысле, полезно бывает между делом задать и такой вопрос: «Простите, вы из какого отделения? Ах, так. Значит, служите под началом Игнатьева?»

Теперь — о вынужденном контакте со следователем. Нет-нет, не вскакивайте со стула в благородном негодовании!

Известная поговорка никому не рекомендует зарекаться не только от сумы, но и от кое-чего похуже. Итак, следователи бывают двух сортов; вернее, вступив с вами в служебный контакт, следователь будет исполнять одну из двух, ролей: рубахи-парня или же цепного пса. (Можете не сомневаться в том, что он постарается избрать наиболее опасный для вас образ.) Первый рассеянно-сентиментален: мол, и рад бы я тебя, приятель, отпустить, да, вот, улики не позволяют. .. Второй «жмет», как танк: «Здесь вопросы задаю только я!» Или: «Отвечай конкретно — о чем тебя спрашивают И перед тем, и перед другим оправдываться не следует ни в коем случае. Всего лучше „зациклиться“ на каком-то несоответствии, пусть даже и мнимом, или же „давить“ на отсутствие у вас побудительного мотива для совершения инкриминируемого вам действия. Например, годится такой мотив: „Да вы только посмотрите на меня и на него… Если бы я действительно его ударил, так он бы размазался по стенке!“ Или такой: „Взгляните, я всюду таскаю с собой иот этот мобильный телефон. Он стоит побольше раза в три этой смехотворной суммы. Какой же смысл мне ее брать?!“

С давних пор известен прием психологической обработки биологических объектов, использующий действия в паре по схеме «добрый — злой». Он основан на инстинктивном стремлении человека тянуться от явного «злодея» к болеее мягкому оппоненту, искать у него поддержки. Еще не гак давно прием этот был в основном достоянием различных спецслужб, полиции или — в России — органов НКВД, КГБ и т.п. Сегодня же его используют вообще все, кому., как говорится, не лень: и разнообразные неформальные „силовые структуры, которых развелось ныне несметное число, и особые службы магнатов большого бизнеса или политики, и даже охранные подразделения, казалось бы, самых добропорядочных фирм, торгующих, допустим, продуктами питания для детей. Интересно, что этот прием, уже столько раз описанный в книгах и наглядно-продемонстрированный с телеэкранов, все еще неплохо эаботает». (А это лишний раз доказывает, что в экстренных ситуациях подкорка нашего головного мозга преобладает над его корой.)

Итак, предположим, что на вас осуществляется силовой эгакат» по схеме «добрый-злой». Как вы думаете, кто глав-в этой паре? Ну, конечно же, «добряк». «Злодей» лишь издает и поддерживает необходимый для воздействия на вас психоэмоциональный фон. Следовательно, к нему вам и надлежит преимущественно апеллировать. Постарайтесь говорить именно со злодеем, как бы трудно это ни было, Ваш нестандартный ход, несомненно, внесет замешательство в ряды противника и вынудит ваших оппонентов изменить тактику и пуститься в «импровизации». Неплохо также время от времени чем-либо озадачивать «злодея», создавая помехи для его стереотипа (он — «злодей», вы — «жертва»). К примеру, вы можете изобразить, будто бы вам знакомо его лицо, и вы силитесь припомнить, где и когда вы с ним прежде встречались.

В жизни нам то и дело приходится выдерживать чьи-то «накаты», а это неизбежно связано с растратой бесценной психической энергии, которую нам надлежит беречь. В тех случаях, когда вам угрожает агрессия со стороны кого-либо из близких или же из числа ваших хороших знакомых, как правило, оправдывает себя превентивная стратегия. К примеру, вы собрались' домой значительно позже, нежели вам надлежит это делать, согласно семейному уставу. Разумеется, вам уже известен прогноз погоды в вашем доме на ближайшие часы. Вы точно знаете, что именно и каким тоном сообщит вам супруга, и можете даже предположить, какая из тарелок на этот раз разлетится вдребезги о кухонный пол. Ну, а коли так, то в вашем распоряжении — стратегия упреждающих действий, неуклонно придерживаясь которой, вы сможете уйти из-под «наката» жены. Мы не станем вдаваться в детали — они индивидуальны. В общих же чертах эта стратегия сводится к следующему: «Ну, почему опять не заварен кофе?! Я так устал, я так измотан… Мне до печеночных колик надоели все эти встречи, беседы, переговоры — вся эта бесконечная возня. Забросить бы дела к чертовой матери и хоть недельку пожить, как человек! Но, вот, не получается, ибо я вынужден думать о тебе, о нас, о нашем будущем…»