Искусство поцелуя

Соренсен Джессика

Начало. Как и сказал Зей. Хотя, это все равно не помогает мне понять, что, черт возьми, он имел в виду.

— Ага, — соглашается Джекс с Хантером, задирая голову и вглядываясь в небо. — Но это нормально. Мне нравится снег. — Хантер морщит нос.

— Я знаю, что он тебе нравится, чудило. — Джекс хихикает, и звук такой же легкий и воздушный, как снег. Я задумываюсь, в порядке ли они сейчас. Ни один из них до сих пор не заметил моего присутствия.

Словно прочитав мои мысли, Хантер встречается со мной взглядом,

и уголки его губ приподнимаются.

— Что ты об этом думаешь, милая Рейвен?

— О снеге? — Спрашиваю я, и он кивает, все еще улыбаясь мне. Это снова поднимает ворох бабочек в моем животе. Он улыбается, значит, он все еще мой друг… верно? — На самом деле я не видела снег с тех пор, как была маленьким ребенком.

— Правда? — Спрашивает Джекс, глядя на меня.

И снова бабочки внутри меня трепещут.

— Да. Это было, когда родители были еще живы. — Я с трудом сглатываю, когда в воздухе становится тихо. Я хочу спросить их, все ли с ними в порядке, не я ли все испортила, не хотят ли они, чтобы я ушла.

Однако, прежде чем я успеваю вымолвить хоть слово, Хантер выходит вместе со мной на крыльцо, его ботинки хрустят по снегу.

— Ты хочешь узнать, почему я ненавижу снег? — спрашивает он, его дыхание вырывается облачком изо рта. Мое сердце учащенно бьется в груди, когда он улыбается мне.

— Конечно. — Он наклоняется, и я задерживаю дыхание

— Игры в снежки — отстой, — шепчет он мне на ухо.

Как раз в этот момент комок снега попадает мне за рубашку сзади. Холод проникает сквозь мою кожу, пробирает до костей, и я издаю визг, оборачиваясь, задаваясь вопросом, что, черт возьми, только что произошло.

Джекс обошел меня сзади, на его лице невинная улыбка, руки подняты в стороны. Снежинки усеивают его чернильно-черные волосы, и, поскольку он одет во все черное, он контрастирует со снегом, покрывающим все вокруг.

— Клянусь, это был не я. — Но он ухмыляется, как абсолютно виноватый человек.

Я прищуриваюсь, глядя на него, наклоняюсь и зачерпываю немного снега.

Он смеется, спрыгивая с крыльца на заснеженную дорожку.

Я комкаю снег в руке и поднимаю руку, чтобы бросить его.

— Насколько ты меткая? — Спрашивает Хантер с коварной ухмылкой. Я пожимаю плечами.

— Не знаю. Я не тратила много времени на бросание снежков или мячей.

— Тогда тебе нужна помощь. — Он наклоняется и хватает немного снега, чтобы слепить снежок для себя.

— Вы, ребята, серьезно ополчились против меня? — Спрашивает Джекс, отступая назад.

Я бы чувствовала себя неловко, если бы он не смеялся и не улыбался при этом. Итак, я бросаю в него снежком…

И он попадает ему прямо в лицо.

Все замирают. Даже я.

— Ладно, это был лучший бросок в моей жизни, — говорит Хантер, нарушая тишину.

Мы все смеемся, а затем начинается игра в снежки.

Мы

носимся как сумасшедшие, когда Зей выходит на крыльцо. Он не присоединяется к нашему веселью. Он просто стоит и наблюдает, скрестив руки на груди. Но у него такое странное выражение лица, как будто он пытается что-то понять. Или, может быть, это похоже на то, что он разгадывает головоломку. Что это за головоломка, мне неизвестно. И мне на самом деле все равно. Все, что меня волнует, это то, что этот момент идеален.

Но я должна была быть осторожней. Должна была почувствовать надвигающуюся бурю. Должна была знать, что совершенство не может полностью существовать без того, чтобы кто-то не пытался его разрушить. Однако я вспоминаю об этом, когда бегу к подъездной дорожке, чтобы спрятаться от Джекса и Хантера, которые гонятся за мной со снежками в руках.

Когда я прячусь за машину Зея, я наклоняюсь, чтобы взять немного снега и слепить снежок, но резко останавливаюсь, когда замечаю следы на снегу. Я бы не придала этому особого значения, если бы следы явно не вели к задней части машины, а затем не разворачивались. И за ними тянутся несколько капель чего-то похожего на красное, но я пытаюсь убедить себя, что это вино или что-то похожее.

— Она здесь, — говорит Хантер, перекрывая звук приближающихся шагов. Он подбегает ко мне, улыбаясь, но его улыбка исчезает, когда он замечает выражение моего лица. — Что случилось?

Я показываю на снег, и выражение его лица резко меняется.

Подбегает Джекс со снежком в руке.

— Что вы…? — Он роняет снежок, когда его взгляд падает на следы и красное пятно, которое может быть кровью, а может и не быть.

— Это кровь? — В ужасе шепчет Джекс.

— На что вы там уставились? — К нам приближается Зей.

Хантер кивает на цепочку следов и подозрительную кровь.

Зей останавливается, когда добегает до нас, затем продолжает идти вперед, следуя по тропинке. Хантер бросается за ним, и я тоже. Джекс хватает меня за руку. Я думаю, он пытается остановить меня, но он двигается дальше, держа меня за руку. Когда я смотрю на него, он дарит мне слабую улыбку. Я улыбаюсь в ответ, но я в недоумении.

— У вас с Хантером все в порядке? — Он кивает, свободной рукой смахивая снежинки со своих волос. — Да. На данный момент, я думаю, так и есть.

— Ммм. — Я прикусываю нижнюю губу, желая задать ему так много вопросов. Например, нормально ли, что он держит меня за руку? Мы все еще можем целоваться? Хантер продолжит прикасаться ко мне?

Однако у меня нет такой возможности, поскольку мы узнаем, к чему ведет дорожка из следов и крови.

Ворон.

Мертвый ворон, проткнутый ножом. И нарисованные кровью на снегу слова…

«Считай это началом моего возмездия», — зачитывает Хантер слова вслух. — Что, черт возьми, это значит?