Искусство требует жертв. Видеоклип на «отлично»
Шрифт:
– Ну да, неожиданно. А где взяли?
– Они ненастоящие, – заверил Жмуркин. – Пластиковые. Двадцать рублей штука, у меня все квитанции сохранились…
– Не надо, верю. Я смотрю, деньги вы освоили. – Тепляков указал в сторону экрана. – Это хорошо. Помидоров, наверное, грузовика два угрохали… Впрочем, бог с ним, я все равно эти деньги в рулетку выиграл. А вообще, мне нравится. С фантазией. Только, знаете, после этого вашего клипа новый слух появится – что я всех своих школьных товарищей гранатами взорвал. Хотя… одним слухом больше, одним меньше.
– «Серийный уби…» – начал было Витька, но Жмуркин больно наступил ему на ногу.
– Песня называется «Кис-кис», – сказал Жмуркин наглым и самоуверенным голосом. – И, Владимир Васильевич, мы хотели поговорить о копирайтах…
– О чем?
– Об авторских правах. Нам кажется, что справедливо распределить права следующим образом. Вы, как спонсор клипа, получаете права на клип, то есть на видео. А мы, как создатели, получаем право на аудио, то есть на фонограмму.
– Да ты просто юный бизнесмен! – засмеялся Тепляков. – Я, пожалуй, кое-что тебе дам.
Тепляков достал из кармана небольшой серебряный зажим для денег в виде доллара и кинул его Жмуркину.
– Подарок, – сказал Тепляков. – А насчет прав на фонограмму… Я согласен. Приходи через пару дней ко мне в офис, все оформим. Договор, права, наш юрист посмотрит. Да, кстати, насчет конкурса – завтра я отправлю клип с курьером в Москву, конкурс уже скоро… Ну, а о результатах я сообщу. Ура?
– Ура! – крикнул Жмуркин. – Ура!
Витька, Генка и Жмуркин тоже немного порадовались. Они не очень уютно чувствовали себя рядом с Тепляковым, хотя сам Тепляков несильно отличался от других людей и уж никак не походил на самого богатого и могущественного человека в радиусе тысячи километров.
Тепляков понял это, посмотрел на часы, сказал, что ему уже пора идти – надо закатывать конкурентов в бочки с цементом. Увидев перекосившиеся лица ребят, Тепляков сказал, что пошутил. И ушел. Перед тем как выйти из зала, он остановился и подмигнул Витьке:
– До сих пор помидоров не ем. И томатный сок ненавижу.
Витька посмотрел на пачку сока в своей руке. Выронил на пол. По паркету потекла красная лужа.
– Ну, ты, Жмуркин, и свинья… – только и смог сказать Витька.
– Получилось. – Жмуркин счастливо свалился в кресло. – У нас получилось. Живы… Прощай, кадетское училище, хрен вам «Ты теперь в армии…».
– Вроде да. – Парамохин все глядел в сторону ушедшего Теплякова. – Вроде получилось…
– Это знак! – завелся Жмуркин. – Это знак! Я теперь режиссер! Вы – моя группа. «Жмуркин и сыновья»! Или нет, я не хочу иметь таких сыновей! Моя фирма будет называться «Жмуркин Films»! Размещаем рекламу в Интернете, начинаем клепать клипы… Даже нет! Клипы любой баклан может! У нас будет группа широкого профиля. Мы будем снимать короткометражки, документальные фильмы, клипы для разнообразия, рекламу, рекламу, рекламу – и, когда накопим опыта, когда количество перейдет в качество, мы снимем большой фильм! Тепляков снова нас проспонсирует и отправит фильм на Каннский фестиваль. И тогда…
– Мне кажется, – сказал Генка, – что нам лучше пойти погулять. Воздухом подышать. Осмыслить успех. Отметить успех.
– Точно. – Парамохин погладил себя по животу. – Отметить надо. К тому же деньги у нас остались. Ну, после помидор, после массовки. Ты, Жмуркин, ловко придумал – заехать на грузовике в детский летний лагерь и объявить халявные помидоры и возможность расстрелять себя гнильем. Это гениально!
– Психология, – промурлыкал Жмуркин. – Знание жизни.
– Он еще с каждого по десятке срубил, – сказал Витька. – Наш Жмуркин ведь бизнесмен.
– Тем более надо отметить. – Витька направился к двери. – Пойдем в бутербродную, Жмуркин проставится. Он сегодня от военного училища избавился.
– Проставлюсь-проставлюсь, – заверил Жмуркин. – Только вы должны выслушать все мои идеи…
– Выслушаем, – пообещал Витька. – Я, если хочешь, могу даже два раза все это прослушать…
Бутербродная находилась через дорогу от кинотеатра. Жмуркин вошел хозяином, устроился за лучшим столиком и заказал на всех самых дорогих бутербродов с курицей, картошку во фритюре и большие шоколадные коктейли. Витька собрался было идти к раздаче, но Жмуркин его остановил.
– Сами принесут, – буркнул он. – Не шваль какая-нибудь пришла, работники киноиндустрии. Эй, девушка, обслужите!
Официантка приняла заказ и стала таскать к столику подносы с бутербродами. Ребята накинулись на еду.
– Почему у нас в городе негров нет? – вопрошал Жмуркин, глядя, как девушка расставляет на столе подносы. – Живем как в каменном веке, везде негры, а у нас ни фига! Я хочу, чтобы меня негритянка обслуживала…
Официантка улыбалась. Народу в бутербродной было немного, за соседним столиком сидела компания – девчонки и ребята лет по шестнадцать, они тянули колу и на жмуркинские буйства внимания особого не обращали.
– Жмуркин, ты что, выпил где-то, что ли? – спросил Генка.
– Я пьян от счастья, – заявил Жмуркин. – И попрошу мне не мешать.
– Тогда гуляем. – Генка оглядел заставленный едой стол. – Жмуркин, ты постепенно растешь в моих глазах. Был лох лохом, а теперь, поди ж ты, режиссер.
– Тот, кто упорно идет к своей цели, – Жмуркин поднял стакан с коктейлем, – тот всегда к этой цели приходит. Главное – заниматься любимым делом, и рано или поздно оно начнет давать отдачу. Оно принесет славу, деньги! Все, короче, принесет. Ура!
Друзья чокнулись. Жмуркин выдул половину коктейля и заказал себе еще.
– И девчонкам за соседний стол тоже, – велел Жмуркин официантке.
– Жмуркин, – предостерег Витька. – Они с друзьями. И они старше гораздо…
– А мне малолетки неинтересны. – Жмуркин кивнул соседкам. – Вон та рыженькая очень симпатичная…
Генка расхохотался в кулак. Витька тоже. Развоевавшийся Жмуркин выглядел весьма забавно. Парамохин не смеялся, ел бутерброды, картошку, пил коктейль – был занят делом.