Искусство управлять людьми
Шрифт:
Осознав, что шансы осилить программу хотя бы наполовину равны нулю, спортсмен решил внедрить в обучение современные технологии. А именно: потратил два вечера на то, чтобы для каждого вопроса найти более-менее понятный ответ, закачал «шпоры» в смартфон и стал надеяться, что у него появится возможность списать.
И она появилась.
Залесский с непроницаемо-суровым лицом пригласил в аудиторию сразу всю группу — пятнадцать человек, рассадил по одному, в шахматном порядке, выдал свои листочки, раздал билеты… и тут у него очень кстати зазвонил телефон. Он извинился и вышел за дверь.
Староста сразу вынула из сумки учебник и положила на стол.
— Ты что? — шикнул
— Не вернется, — успокоила его дама. — Когда у него экзамен на заочке, ему обязательно кто-нибудь «звонит» и «разговаривает» с ним минут двадцать. Так что давайте в темпе.
Такой душевной щедрости Андрей не ожидал, но грех же не воспользоваться. Где-то через полчаса преподаватель действительно вернулся и начал принимать экзамен. Увы, первые же ответы показали, что исписанные листочки гарантировали студентам только «три». Дополнительные вопросы экономиста легко обнаруживали истинный уровень знаний и позволяли выставить справедливые (по крайней мере, на сторонний взгляд) отметки. Вереин сидел на «камчатке», а Залесский начал вызывать студентов с противоположного угла. Глядя, как студенты покидают аудиторию, Андрей осознал, что в конце останется только один, и кто этим оставшимся будет, догадаться несложно. Сейчас будут валить, понял он. Андрей несколько раз перечитал написанное, но в голове яснее не стало. Перед смертью не надышишься, вспомнил он народную студенческую мудрость, и стал ждать своей участи.
— Ну, подходите, господин Вереин, — пригласил его Залесский, указав на «лобный» стул сбоку от себя.
Андрей взял листочек, ручку, зачетку, и неторопливо направился к преподавателю. Тот тем временем что-то писал в своих бумагах.
— Присаживайтесь, — он ненадолго поднял взгляд. — Листочек свой давайте. — Наскоро пробежав по нему взглядом, Залесский нарисовал в ведомости «уд». И что, на этом всё? Препод протянул руку. — Вашу зачетку.
Заполнив, он закрыл ее и взял двумя руками. Потом открыл первую страницу, вновь закрыл и заговорил:
— Андрей Александрович, я хотел поговорить с вами как мужчина с мужчиной.
Вереин ухмыльнулся. В его голове раздались выстрелы дуэльных пистолетов. Зверь сделал стойку.
— Я вижу, как вы обхаживаете Машу. И могу вас понять. Но одобрить, как сами понимаете, не могу. — Залесский глядел ему в глаза, и в них тоже просвечивал оскалившийся Хищник. — Может, на первый взгляд этого не скажешь, но Маша очень тонкая и чувствительная натура. Наверное, в силу чрезмерной опеки со стороны матери, она несколько инфантильна и склонна к различным авантюрам и необдуманным поступкам, о которых потом жалеет и очень сильно переживает. Вы — личность харизматичная и, безусловно, способны привлечь женское внимание, — Залесский опустил взгляд на зачетку, и было заметно, с каким трудом ему даются слова. — Но если Маша увлечется вами, ей от этого будет только хуже.
Вот так. Карты открыты. Правда, неизвестно, что в прикупе.
— Боитесь конкуренции? — хмыкнув, спросил Андрей.
— Да какой из тебя конкурент? — Преподаватель швырнул зачетку на стол перед Вереиным. — Ты же бабочка-однодневка. Усиками пошекочешь и улетишь. Или она сама поймет, что ты ей не пара. В любом случае, у вас ничего не получится, кроме неприятностей. Вы же из разных миров. Вам и поговорить-то будет не о чем. Ты же спортсмен, — из уст экономиста это звучало как оскорбление. — А Машуля — умница, каких мало. Из замечательной семьи, эрудированная, интеллигентная.
Кто она, и кто — ты, звучало в голове несказанное. Щенок не угодил родословной.
Андрей ожидал от себя любой реакции, только не обиды, лавиной обрушившейся на него. Вся его жизнь, все его достижения, вложенные силы, боль, пот, кровь для этого человека не значили ничего. Ведь он не начитан, дурно воспитан и не может похвастаться интеллигентами среди предков в третьем колене. Он вообще ничтожество, не стоящее пальца на левой ноге его драгоценной принцессы.
— Может, спросим у Марии Петровны? — Вереин отошел к барьеру и взвел пистолет.
— Вот этого я и боялся. Теперь вы будете всё делать назло, из принципа. На мгновение забудьте о себе, подумайте о ней. Если она вам небезразлична.
Андрей уже ничего не слышал. В его голове, возвещая о войне, гремел молот Тора.
— Я же спортсмен. Мне думать не положено. — Вереин взял зачетку со стола. — Спасибо за откровенность.
И за то, что освободил мне руки, добавил он про себя. Я давал тебе шанс, ты им не воспользовался.
В голове Андрея раздался торжествующий хохот Зверя. А может, рык. А может — треск разорвавшего поводка. Хищник вырвался на свободу, и теперь уже никто не сможет ему помешать.
За те несколько дней, что разделяли памятную встречу со студентами у двери кафедры и Большую Перемену (под таким кодовым названием в сознании Маши значилась сегодняшняя операция), Горская успокоилась во всех смыслах. Она смирилась с неизбежностью руководства курсовой работой Вереина, хотя целый день малодушно подумывала о том, чтобы отказаться. Уж не краснела удушливой волной, вспоминая, как ошиблась в целях появления Егорова. Она вообще постаралась забыть всю эту… сомнительную с точки зрения преподавательской этики ситуацию и сосредоточилась на будущем.
В результате предварительной подготовки ею было принято решение выглядеть и вести себя максимально профессионально — лучше поздно, чем никогда. Она выбрала деловой брючный костюм с белой водолазкой. Классический офисный вариант «черное на белом». Макияж а-ля натурель — единственная вольность, которую Маша себе позволила помимо минималистического мейк-апа — «стрелки» в уголках глаз. Туфли на невысоком каблуке. Идеальное воплощение деловой женщины.
В голове тоже была проведена ревизия. Обнаруженные излишки в лице — или что там у них? — длинноусых мозговых тараканов, были отловлены и преданы анафеме. Впрочем, у Машиных тараканов было именно лицо — лицо Андрея Вереина. Горская решила, что всему виной слишком близкий физический контакт на фоне адреналина и неформальное общение на сайте. Именно этими причинами она объяснила свое непотребное поведение.
Чтобы в следующий раз не скатиться в неадекват, она мысленно составила конспект беседы и даже прорепетировала у зеркала подобающее выражение лица. Она продумала всё.
Но обстоятельства оказались сильнее.
Умная Маша не учла, что большая перемена — это сорок минут свободного времени не только у нее, но и у других тоже.
Они устроились в небольшой пустующей аудитории неподалеку от кафедры. Начала Горская удачно — кратко изложив место и роль учебно-исследовательской работы студента в становлении будущего специалиста. В этот момент в кабинет заглянули очницы-второкурсницы с вопросом по грядущему семинару. Маша даже обрадовалась, поскольку это помогало ей реабилитироваться как преподавателю в глазах Вереина и Егорова. Она пригласила девочек подойти и с чувством, с толком, с расстановкой проконсультировала. Дурынды смущались и стреляли глазками в симпатичных представителей противоположного пола, которые (в лице Вереина) одобрительно оглядывали их по-девичьи тонкие, но вполне оформившиеся фигурки. В итоге Маша едва сдержалась, чтобы не сделать замечание.