Искусство управлять людьми
Шрифт:
— Это, блин, моя ванная! Сколько хочу, сколько и купаюсь!
— «Моё! Моя! Я! Мне!» — Валера вскочил и заходил по комнате, размахивая руками. — Для тебя хоть что-то на свете существует, кроме Твоей Светлости?! Я стараюсь сделать тебе приятное…
— Мог бы у меня спросить, хочу ли я это «приятное»!
— Ты бы тоже могла спросить, — хоть иногда, разнообразия ради, — чего хочу я! — Он подошел к висящей на спинке стула рубашке и стал ее натягивать, не попадая в рукава.
— Можно подумать, тебе нужно что-то еще! — не удержалась от укола Маша.
Залесский замер и медленно повернул к ней голову.
— Ну, знаешь… — рукава сразу нашлись, как и пуговицы. — Спокойной ночи! — сказал он залу, судя по шуму в прихожей, наскоро собрал вещи и захлопнул за собой дверь.
Только теперь,
Лежа в постели, Маша сочиняла обвинительную речь в адрес Залесского, который сам эгоист. И вообще, ничто не раздражает в другом так, как собственные недостатки. А если найти их не удается, всегда можно придумать. Несправедливо обвиненная составляла список прегрешений Валеры, но кроме его дурацкой привычки рассовывать после мытья столовые приборы в подставку как попало, а не как привыкла Маша: ложки слева, вилки справа, на ум ничего не приходило. Хотя они были, эти прегрешения. Горская знала точно. Не в силах уснуть, она пошла на кухню и по бабушкину рецепту выпила стакан теплого молока с медом. Черт дернул Валеру сегодня приехать! Нужно будет забрать у него ключи. А то сегодня он залез в ее комп, пока она была в ванной, завтра… Придумывая, что же такого ужасного Залесский может учинить завтра, Маша погрузилась в сон.
Утро нового дня приветствовало ее снегом. Крупные хлопья сыпали с хмурого неба, оседая на ветках, крышах и дорогах, укрывая свеженабросанные окурки на мостовых белоснежным ковром. Хвала природе, даже в их городе случались мгновения чистоты.
«Кровавая Мэри» заводиться отказалась. Глядя на две аварии из окошка такси, Маша думала, что может, так оно и к лучшему. А вообще, хватит ставить машинку под окнами. Сегодня почти выходной — всего две пары: вторая и третья. Потом нужно будет решать вопрос о теплой стоянке и способе транспортировки автомобиля в отапливаемый гараж. Не вовремя Маша поссорилась с Валериком, ох, не вовремя…
Университетская суета развеяла тяжесть вчерашнего вечера. В воздухе запахло приближением зимней сессии. Не сильно. Но первые нотки уже появились. Студенты выходили из осенней спячки и вылезали из берлог на последние парты, чтобы погреться в лучах преподавательского внимания. Деканатов они благоразумно избегали, зная, что после промежуточной аттестации их взгреют так, что Майами северным полюсом покажется. Преподаватели тоже обходили эти горячие источники, поскольку за итоги микросессии влетало и им. Влетало всем. Администрация считала, что лучше пусть сейчас всем влетит, чем завтра кто-то вылетит. Штат в универе о-го-го какой, и всех прокорми, а деньги министерство дает исходя из контингента обучающихся. Нынче студент — кормилец, к нему нужно бережно и с пониманием.
Отработав своё и не столкнувшись с Валерой, Черная Герцогиня стояла у окна в холле универа в ожидании такси: в снегопад обычное время заказа увеличивалось вдвое, причем без гарантии. Она с завистью смотрела на поблескивающий «мокрым асфальтом» Range Rover, который подкатил к слабозаселенной университетской парковке: вот кому что снег, что ветер, что мороз… Какова же была ее радость, когда из машины появился Вереин! Он забавно прятал нос и уши в поднятый воротник куртки. Сердобольные снежинки укладывались белой шапочкой на его коротко остриженные волосы.
Вот кто выручит беспомощную женщину!
Андрей подошел к передней дверце с другой стороны и открыл ее, протягивая руку длинноногой девице. Узнать ее труда не составило: судя по бюсту, это была Верочка.
Открытие было, как удар плетью по лицу. Девица счастливо улыбалась футболисту, а Маше стало ясно, каким попутным ветром к ней приносило Вереина. Университет: две в одном. Экономичная упаковка.
Ведь она же с самого начала знала, что это за тип! Сама же дала Галке его исчерпывающую характеристику! Вот же она ду-ура! Уязвленное Машино самолюбие нещадно саднило. Горская огляделась в поисках укрытия: меньше всего ей сейчас хотелось встретиться со спортсменом. Но тот, к счастью, вернулся в автомобиль и отбыл в неизвестной направлении. Призрачный журавль взмыл в свои звездные выси.
Черная Герцогиня нажала единичку в быстром наборе. Телефон Валеры.
Андрей был готов швырнуть в стену несчастный степлер, которым щелкал от злости. Где-то он прощелкал клювом, и теперь хоть щелкай, хоть об стенку бейся — выхода Вереин не видел. А ведь всё складывалось так хорошо! Он даже придумал повод, чтобы напроситься к Маше в гости. Два шага оставалось, практически, как всё вдруг изменилось. Теперь Мария Петровна вела себя подчеркнуто отстраненно, и застать на кафедре ее можно было только в чьей-либо компании. Пару раз Андрей наблюдал, как от университета отъезжала машина Залесского, увозя объект вожделения буквально из-под носа. Очевидно, соперник «закрутил гайки». Возможно, кто-то обратил внимание на визиты спортсмена к Маше и «настучал». Андрей и сам думал, что зачастил к Горской. Но ничего не мог с собой поделать. Его туда как магнитом тянуло.
Вереин пытался понять, чем его так зацепила Черная Герцогиня? Совершенно не его типаж от объемов до интересов. Возможно, дело в том, что для него Мария Петровна Горская была вызовом. Она жила в другой вселенной. Вселенной рафинированных интеллектуалов, прячущихся от реальности за стеклами очков и судящих о ней по аналитическим сводкам. Для них такие, как Андрей, были юнитами статистики, амебами на предметном стекле. Тупым быдлом с крепкими ногами и достаточно толстой лобовой костью, чтобы брать передачи головой. Да, он хотел получить Машу в свою постель. И не только постель — у Вереина было много интересных идей о том, где бы он хотел ее получить. Но еще он хотел доказать миру очкариков, что ничем не хуже. Для Андрея добиться Черной Герцогини стало делом чести, как для предводителя дворовой компании привлечь внимание отличницы, первой красавицы класса. Это придало смысл существованию Андрея, стало первой реальной целью после ухода из большого спорта. Увы, теперь мечтанья те разбивались о скалы непонятного стечения обстоятельств. Ни тебе девчонки-отличницы, ни тебе кофе в постель.
Вторым раздражающим фактором была Верочка. Андрей уже и думать о ней забыл, как одним снежным утром она нарисовалась на пороге, вся в капроне, слезах и соплях. Настроение было ни к черту: всю предыдущую ночь у него ныла коленка, как нередко бывало перед дождем или снегом. Но выставить продрогшую девушку за порог сразу он не смог. Бог их, этих девушек поймет, зачем они надевают зимой курточки чуть ниже ребер, юбочки на полсантиметра длиннее попы и капрон под полусапожки. Форс, говорят, морозу не боится. Наверное, дело в том, что у женщин не бывает простатита, иначе они бы одевались по погоде. Жаль, что у них нет предстательной железы. Или хотя бы мозгов.
Верочка, хлюпая носом, — то ли от слез, то ли от простуды, — побрела на кухню. Андрей налил ей кофе. Через полчаса он пожалел о своей доброте, через час был готов придушить собеседницу, через полтора — удавиться сам. Грудь, призывно выглядывающая из полупрозрачной блузки с декольте до пупа, несколько скрадывала общий негатив, но исправить ситуацию не могла. Слушать сказ о душевных страданиях девушки и упреки в черствости и эгоизме было нудно и скучно, но женщине нужно дать высказаться. Чаще всего после кризиса начинается выздоровление. Главное — не вмешиваться в монолог неуместными обращениями к логике. Андрей держался. Хотя пару раз его одолевало желание заткнуть рот Верочке самым неприличным образом: и ему облегчение, и ей отдохнуть. Но после этого доказать, что она ему нафиг не нужна, стало бы невозможно. Поэтому Вереин выслушал всё до конца, посочувствовал, согласился, признал и сказал, что ничего не изменится. Они расстались, и отсутствие у него девушки вовсе не говорит о том, что он всё еще страдает по бывшей пассии. И нет, в университет он ездит не в надежде мельком увидеть ее (о, боже, откуда вообще берутся такие мысли?!), а по учебной надобности. И ей туда нужно с той же целью. О доме нужно думать, о доме, вертелось у Андрея в голове, но озвучивать свои мысли он не стал — всё равно шутку не оценят. Убедив Веру поехать в универ, он даже отвез ее туда собственноручно, в смысле, на личном транспорте. Только отъезжая он сообразил, что время уже — конец третьей пары, и что ей там делать в такое время? Но, по сути, это было некритично. Теперь это не его проблемы.