Искусство видеть
Шрифт:
В рамках традиции возник и стереотип о «великом художнике». Великий художник — это человек, вся жизнь которого тратится на борьбу: на борьбу с материальными условиями, на борьбу с непониманием, на борьбу с самим собой. Он как Иаков, борющийся с Ангелом. (Примеров тому множество — от Микеланджело до Ван Гога.) Ни одна другая культура так не мыслит своих художников. Почему же так происходит в этой? Мы уже упоминали открытый художественный рынок и его требования. Однако борьба художника не сводилась к борьбе за выживание. Когда художник осознавал, что его не устраивает ограниченная роль живописи как инструмента прославления собственности и статуса ее владельца, он неизбежно обнаруживал, что вынужден бороться с самим языком своего творчества — с тем, как этот язык понимается той традицией, к которой мастер принадлежит.
Для нашей аргументации крайне существенны два понятия, а именно: исключительного и среднестатистичеткого (типичного) произведения. Но эти категории не могут механистически применяться в качестве критерия для критики. Критик должен понимать обстоятельства этого антагонизма. Каждое выдающееся произведение было результатом долгой и успешной борьбы. Огромное количество картин было
Чтобы стать исключением, художник, чье видение было сформировано традицией (вероятно, в шестнадцать лет он уже поступил в подмастерья или в ученики), должен был понять, что представляет собой это видение, а затем отделить его от сферы творчества, в которой оно укоренилось. И так, в одиночку, он должен был бороться с нормами искусства, сформировавшими его. Он должен был видеть себя художником, отрицающим способ видения мира, присущий художникам. Это значит, что он видел себя делающим нечто такое, чего никто другой не мог предвидеть. Меру требуемых усилий можно оценить по двум автопортретам Рембрандта.
Первый был написан в 1634 году, когда Рембрандту было 28 лет; второй — 30 лет спустя. Но различие между ними не сводится к тому факту, что время изменило внешность и характер художника.
АВТОПОРТРЕТ С САСКИЕЙ НА КОЛЕНЯХ. РЕМБРАНДТ. 1606-1669
Первая картина занимает особенное место в повествовании о жизни Рембрандта. Он написал ее в год своей первой женитьбы. На ней он похваляется Саскией, своей невестой. Через шесть лет она умрет. Считается, что эта картина воплощает в себе так называемый счастливый период жизни Рембрандта. Однако если рассмотреть ее сегодня без всякой сентиментальности, то можно увидеть, что изображенное на ней счастье — внешнее и неискреннее. Рембрандт использует здесь традиционные приемы в традиционных целях. Пожалуй, уже начинает узнаваться его индивидуальный стиль. Но это не более чем стиль новичка, исполняющего традиционную роль. Картина в целом остается рекламой счастья, авторитета и богатства
АВТОПОРТРЕТ.
РЕМБРАНДТ.
1606–1669 изображенного на ней человека (в данном случае самого Рембрандта). И, как в любой такой рекламе, в ней нет настоящего чувства.
В поздней своей картине художник направил традицию против нее самой. Он отнял у нее ее язык. Он старик. Все ушло, осталось лишь переживание вопроса о существовании, переживание существования как вопроса. И живущий в старике художник (который одновременно и больше, и меньше, чем просто старик) нашел возможность выразить это и только это, используя изобразительные средства, исконно разработанные для того, чтобы исключить подобного рода вопросы.
ЕВРОПА, ПОДДЕРЖИВАЕМАЯ АФРИКОЙ И АМЕРИКОЙ
ПЬЕТА
ЗЕРНО, ПОРАЖАЕМОЕ БОЛЕЗНЬЮ
ПРОДАЖА КАРТИН И РАБОВ В РОТОНДЕ НОВОГО ОРЛЕАНА. 1842
ЖЕНЩИНА С БЕЛЫМИ ЧУЛКАМИ
ДЕВУШКИ НА БЕРЕГУ СЕНЫ
РИМЛЯНЕ
ЭПОХИ
УПАДКА
САЛОН
МАДАМ КАЭН Д’АНВЕР
УНДИНА
ИСКУШЕНИЕ СВЯТОГО АНТОНИЯ
НА ШАБАШ ИСКУШЕНИЕ СВЯТОГО АНТОНИЯ
ФОРТУНА
КУПАНИЕ ПСИХЕИ
В городах, где мы живем, каждый день нашей жизни каждый из нас видит сотни рекламных изображений. Никакие другие образы не возникают перед нами так часто.
7
Ни в каком другом обществе в прошлом не существовало такой концентрации образов, такой плотности визуальной информации.
Человек может запомнить или забыть эту информацию, но какое-то мгновение он все-таки воспринимает ее, и она стимулирует его воображение при посредстве либо памяти, либо ожидания. Рекламный образ принадлежит мгновению. Мы замечаем его, переворачивая страницу, поворачивая за угол, глядя на проезжающий мимо автобус. Или видим его на экране телевизора, дожидаясь, когда же кончится рекламная пауза. Рекламные образы принадлежат мгновению также и в том смысле, что они все время должны обновляться, дабы оставаться актуальными. И, тем не менее, они никогда не говорят о настоящем. Они часто отсылают к прошлому и всегда говорят о будущем.
Мы сегодня совсем привыкли к тому, что эти образы обращаются к нам, и практически не замечаем их совокупного воздействия на нас. Человек может обратить внимание на отдельную картинку (и на ту информацию, которую она несет), поскольку она отвечает некоему его конкретному интересу. Но система рекламных образов в целом воспринимается нами просто как постоянный фон. Например, тот факт, что эти образы принадлежат текущему мгновению, но говорят о будущем, создает странный эффект, ставший столь привычным, что мы почти не замечаем его. Обычно это мы проходим мимо изображения — идя пешком, проезжая на машине или переворачивая страницу книги; если перед нами экран телевизора, то дело обстоит несколько иначе, однако и тогда теоретически мы являемся активными участниками процесса