Искусство жить на сцене
Шрифт:
Надо всеми ухищрениями отводить ученика от частых столкновений с непосильным, давать ему только то, с чем он может справиться.
В этом-то умении применяться к силам ученика и к каждой данной его минуте и скажется прежде всего талант преподавателя.
Законный наигрыш
На этюд вызван простой, добродушный, но несколько стеснительный юноша и разбитная, общительная девушка.
Она одна, у себя дома. Стук.
Она. Войдите.
Он. Скажите, здесь живет Перфильева?
Она. Здесь.
Он. Вера Андреевна?
Она. Да, это я.
Он. Моя фамилия Петров. Сестра Таня просила зайти к вам и предупредить, чтобы вы ее не ждали — она заболела.
Она. Что с ней?
Он. Точно не знаю. Повышенная температура и кашель.
Она. А зайти к ней можно?
Он. Да, конечно. Она будет очень рада.
Она. Я приду часа через два.
Он. Хорошо. Я передам ей. До свиданья.
Она. До свиданья.
Он уходит.
Молодой человек держался очень официально. Весь разговор он провел чрезвычайно корректно и сдержанно, даже, пожалуй, суховато. Он почти не смотрел на «Веру Андреевну» и, исполнив поручение, без всякого промедления вышел.
Едва он ушел, спрашиваешь партнершу: ну, как он вам показался?
— Знаете, очень понравился... Только что это он ни разу не взглянул на меня?.. И все-таки очень приятный молодой человек, прямой, смелый — таким вот и должен быть мужчина. Такой загадочный...
Входит молодой человек.
— Что вы скажете о себе?
— Что скажу?.. Напустил на себя важность, неприступность... подумаешь, граф какой!
— Так что вы недовольны собой?
— Чем же быть довольным? Сплошной наигрыш.
— А вот ей вы понравились. Она не заметила никакой фальши. Говорит, что вы подлинный.
— Я — подлинный? Ну, это уж я не знаю... Может быть, она близорука немножко... Какой же я подлинный, когда все это напускное.
— Ах вот оно что!— догадывается девушка.— Вы говорите насчет того, что вели себя со мной холодновато, держали меня на расстоянии? Так что ж тут такого? Ведь мы не знакомы, вы приходите ко мне в первый раз... ну и, конечно, держитесь строго официально... Какой же тут наигрыш!
— Да ведь вы же подруга моей сестры.
— Ну и что? Подруга сестры — и вы должны улыбаться? Мне, наоборот, понравилось, что вы такой независимый, строгий... держитесь с достоинством...
— Какой там — «с достоинством»! Я напустил на себя глупую важность, да и все тут.
— Ничего не напускал, а просто — воспитанный молодой человек... пришел в первый раз...
Дашь им время поспорить еще и наконец вмешаешься.
— Да! Вот так штука! Он утверждает, что все напускное, а она говорит, что так и должно быть. Он уверен, что это все фальшь, а она накидывается на него и убеждает, что все — правда. Это ведь неспроста — что-нибудь тут да есть интересное...
Итак, вы утверждаете, что вы были деланный, фальшивый. Она, оказывается, и заметила, но истолковала это очень убедительно для себя и в вашу пользу. Проверим, как это бывает у нас в жизни.
— Скажите, в жизни вы со всеми одинаковы?
— То есть как?
— А вот, например, вы совершенно одинаково держитесь как со своими товарищами, так и с преподавателями? Ведь есть же, вероятно, разница: с одними вы непосредственны, с другими сдержанны? С одними вы не стесняетесь, с другими — берете себя в руки и из уважения к ним не позволите себе многого, что позволили бы с товарищами?
— Да, конечно. Но это делается невольно, само собой,
— И вы, вероятно, совершенно по-разному станете разговаривать с разными людьми. Допустим, к кому-то у вас самое отрицательное отношение — он и неумен и нечестен... да еще назойлив. Как вы будете с ним держаться? Будете ли вы с ним искренним? Душа нараспашку?
— Конечно, нет. Я, вероятно, постараюсь с ним так держаться, чтобы только поскорее от него совсем отделаться.
— А почему вы с ней так важничали, с «Верой Андреевной»?
— Не знаю... Показалось мне, что она какая-то легкомысленная... Еще подумает, что я нарочно к ней пришел... под тем предлогом, что больна сестра... Так чтобы не подумала лишнего...
— Вы заблаговременно и надели на себя плащ неприступности, холодности и деловитости?
— Вот. Должно быть, так.
— Значит, и нужно было так сыграть?
— Да это как-то само так сыгралось... Действительно, в жизни мы «наигрываем» довольно-таки часто!
Возьмем такой случай: вы пришли домой после какой-нибудь своей неудачи, после неприятности. Дома никого нет, и вы отдаетесь своему настроению. Но достаточно прийти кому бы то ни было, хотя бы и самому близкому человеку,— не желая показывать ему почему-либо своего состояния, вы делаете вид, что ничего особенного не случилось. Будет ли это правдой? Ведь это фальшь, наигрыш? Конечно. Однако нам никогда и в голову не придет назвать это фальшью и наигрышем. Но почему же, спросим себя, почему так неприятно видеть наигрыш на сцене?