Ислам и политика: Сборник статей

Игнатенко Александр Александрович

Однако необходимо заметить, что недопустимо на основании этих и других подобных цитат квалифицировать ислам как «экстремистскую» религию, призывающую своих последователей к насилию. Проблема соотнесенности идеологии той или иной религиозно-политической группы с исламским Писанием (Кораном) и Преданием (Сунной) исключительно сложна. Укажу на несколько важных моментов в этой связи.

Во-первых, Коран записан непосредственно после смерти пророка Мухаммада, и все – как мусульмане, так и ученые-исламоведы – считают его аутентичным текстом, то есть таким, который зафиксировал все, что говорил Пророк Мухаммад в качестве посланника Аллаха, передавая людям Божье Слово. Но при этом Сунна подвергалась сбору и записи спустя много лет после смерти Пророка Мухаммада, и в отношении нее и у мусульманских ученых и исламоведов есть сомнения относительно аутентичности отдельных частей – из-за пресловутого человеческого фактора (тех людей, которые запоминали и передавали

из поколение в поколение сообщения о деяниях, речениях и умолчаниях Пророка Мухаммада). Иными словами, существуют хадисы явно сочиненные, вымышленные, называемые мавду’ ат (собственно, они не входят в Сунну), есть хадисы слабые (да’ифа), есть достоверные (сахи-ха) и так далее. Сам Коран тоже неоднороден в том отношении, что, будучи аутентичным в смысле своего содержания, он имеет в своем составе аяты отменяемые (мансуха) и отменяющие (насиха), для чего нужно знать последовательнось ниспослания Мухаммаду этих аятов (в тексте же Корана они даются не последовательно). Вопреки распространенному мнению относительного того, что Сунна «разъясняет», «детализирует» Коран, в исламе исторически были разные точки зрения относительно того, как соотносятся эти два источника. Иными словами, все наследие ислама допустимо рассматривать как градуированное по части очевидности/неочевидности того, что есть настоящий ислам (как он заповедован людям Аллахом), и по степени обязательности/необязательности для мусульманина тех или иных норм и положений. Например, все джихадистские группировки, расходясь с так называемым традиционным исламом, отвергают деление на Великий джихад (нравственное самосовершенствование мусульманина) и Малый джихад (вооруженная борьба) и утверждают, что есть и должен быть только один джихад – силовой, вооруженный, и это – через доказательство того, что соответствующий, часто цитируемый хадис Пророка Мухаммада не является абсолютно достоверным.

Во-вторых, Коран и Сунна как источники исламского вероучения, права и этики исключительно сложны для понимания – не только в том смысле, что они написаны на арабском языке (хотя здесь тоже есть очень серьезная проблема: в обороте наличествуют переводы Корана, содержащие фальсификации его содержания, сделанные нередко из самых добрых побуждений). К слову сказать, экстремистские группировки (например, последователи Усамы бен Ладена) предпочитают очень примитивное прочтение Корана и Сунны – выдергивание цитат о джихаде, неверных и так далее.

В исламе процесс понимания и предполагаемо правильного истолкования Писания и Предания является прерогативой ученых-улемов (уляма’), осуществляющих функцию ифта’ (издания фетв). Вокруг них собираются последователи, создавая религиозно-политические группировки, следующие мнению того или иного ученого (муфтия) на старые и новые вопросы.

Заключение. Предварительные итоги

Уже сейчас можно утверждать, что существует ряд сект, среди которых можно было бы назвать усамизм (последователей Усамы бен Ладена), характеризующийся особым мнением относительно таких вопросов, как единобожие, такфир, валя’а-бара’а, джихад, истишхад. Это не только ставшая знаменитой «Аль-Каида», но и целый ряд группировок, существующих в разных странах (я бы причислил к усамитам всех тех, кто следует мнению бен Ладена по перечисленным выше вопросам). Еще один пример – ваххабизм (усамизм может рассматриваться как его подсекта), который характеризуется особым мнением по таким вопросам, как единобожие⁷⁸ и такфир. Еще – кутбизм (по имени Сайида Кутба), который отличается собственным мнением по вопросу о так-фире (концепция джахилийи XX века) и джихаде. Особая секта – халифатисты, отвечающие особым мнением на вопрос о халифате (тут будут выделены как минимум две подсекты – капланисты, последователи Метина Каплана, и тахриристы, члены «Исламской партии освобождения». Материалы самого последнего времени позволяют причислить

к халифатистам и членов ваххабитской «Салафитской группы проповеди и борьбы» (Аль-Джама‘а ас-салафийя ли-да‘ва ва-ль-киталь, Алжир)⁷⁹.

Это только отдельные новые исламские секты, взятые в качестве примеров. Реальность значительно богаче и разнообразнее. Исламоведческое исследование нового исламского сектантства должно дать реальную картину того, что происходит в настоящее время в исламе и с исламом.

Примечания

1 Высокочастотными выражениями во всемирной информационной среде стали такие, как «исламский экстремизм» («islamic extremism»), «исламский терроризм» («islamic terrorism»). Любая поисковая система в Интернете на запрос с использованием этих выражений выдаст тысячи документов.

2 Fuller G.E. The Future of Political Islam. N.Y., 2003. P. 11.

3 По данным «РОМИР Мониторинга», опубликованным в феврале 2004 года, ислам исповедуют 2 % опрошенных . Одновременно в обороте находится цифра 20 миллионов, под которой подразумеваются представители всех народов России, которые традиционно исповедовали ислам. Нет нужды специально оговаривать необходимость гарантии религиозных свобод в отношении конфессиональной группы граждан независимо от ее размеров.

4 В связи с провозглашением мусульманами всех представителей определенных этнических групп по факту рождения в этой группе возникает ряд вопросов. Не является ли это нарушением конституционного принципа свободы совести? Не может ли это привести к дискриминации и преследованиям тех представителей этих этнических групп, которые являются не мусульманами, а православными, протестантами, неверующими? Ведь в этом случае принятие, например, православия является с позиций ислама вероотступничеством, переходом в иную веру. А вероотступничество в исламе карается смертью. Об этом совершенно недвусмысленно говорится в хадисе Пророка Мухаммада: «Убейте того, кто поменяет свою религию» (Ислам против терроризма: Фетвы имамов по вопросам, касающимся тяжких бедствий / Совет муфтиев России; Ассоциация мечетей России. М., 2003. С. 141). Неверие (атеизм) тоже должно караться смертью. На этот счет есть хадис Пророка Мухаммада: «Атеист – вероотступник, который должен быть приведен к покаянию и [если не покается] убит» (Аль-мульхид муртадд юстатаб илля юкталь).

5 Достаточно распространены объяснения экстремизма и терроризма мусульман социально-экономическими условиями бытия каких-то их групп (безработица, нищета, этническая и/или религиозная дискриминация и т. п.) или отсутствием демократических свобод (запрет на свободное выражение мнений, практическая невозможность смены деспотических и тоталитарных режимов легальным путем и т. п.).

6 При таком подходе в качестве абсолютно адекватных и результативных мер предлагаются экономические реформы, внешняя финансовая помощь, абсолютная религиозная свобода, прямые равные и тайные демократические выборы и т. п.

7 Аш-Шарк аль-Авсат (London). 2003. 23 июля; 19 октября.

8 Kaplan D.E. The Saudi Connection: How billions in oil money spawned a global terror network// U.S. News and World Report. 2003. 15 Dec. .

9 См., например: Самия Нахуль. Аль-Хукума ас-са’удийя камат би-та’диль аль-ма-нахидж ад-дирасийя тадьбиятан ли-д-дугут аль-амрикийя [Саудовское правительство изменило учебники в результате американского давления] //Аль-Кудс аль-араби (London). 2003. 17 октября. См. также статью «Миссия невыполнима?» в наст, книге.

10 Менее явная абсурдность наличествует в книге, опубликованной, что характерно, уважаемой институцией, имеющей, правда, отдаленное отношение к исламоведению, – Музеем и общественным центром им. Андрея Сахарова (Абдуллахи Ахмед ан-Наим. На пути к исламской реформации: Гражданские свободы, права человека и международное право. М., 1999). В тексте этой интересной и полезной книги ничего не говорится о «реформации», хотя это слово вынесено в заголовок книги, изданной в США, – Toward an Islamic Reformation (с нее сделан русский перевод). Вероятнее всего, такое название книге дал американский издатель. И автор послесловия к русскому изданию книги Дмитрий Фурман не сумел уберечься от сравнения процессов, происходящих в исламе, с европейской Реформацией, называя их эвфемистически «реформационными процессами» и объясняя, что они совсем не такие, которые имели место при осуществлении (чего? – «реформационных процессов»? «Реформации»?) в Европе. «Совершенно иную роль играют реформационные процессы в мусульманском мире», – пишет автор послесловия (С. 277). Смысл этого высказывания примерно таков: да, верблюд – это «корабль», но это такой корабль, который играет совершенно иную роль. Нелишним будет отметить перенасыщенность подобных текстов метафорами: взять хотя бы те же «реформационные процессы», которые играют роль.