Исламизм – всемирная угроза
Шрифт:
Общая история, общий язык и единая территория важнее религии. Иракские, ливанские, сирийские шииты – прежде всего арабы, а затем уже шииты. А вот иранские шииты – прежде всего персы. Иракские шииты охотно воевали против Ирана. Национальные чувства важнее религии. Так, что всемирная шиитская коалиция едва ли появится.
Иран, конечно же, много выиграл от падения режима Саддама Хусейна. Но в Тегеране не хотят, чтобы Иран рассматривали только как шиитское государство. Иран добивается лидерства на Ближнем Востоке. На это не может рассчитывать шиитская страна, со всех сторон окруженная суннитами.
Вот почему в Тегеране
Ведь и сам арабский мир остается разобщенным. Только общая ненависть к Израилю заставляет арабские страны изображать нечто вроде единства, но и то весьма зыбкое. Для Ирана призывы уничтожить еврейское государство – это единственный способ заставить арабов забыть о вражде к персам, а весь исламский мир перестать думать о том, что иранцы – шииты. Единственный путь к мировому величию, о котором мечтают в Иране.
Иранские руководители и священнослужители словно помешались на Израиле.
В Тегеране проходила международная конференция по борьбе с наркотиками. Первый вице-президент Ирана Мохаммад Реза Рахими объяснил, что наркотиками торгуют сионисты:
– Исламская республика Иран заплатит любому, кто найдет хотя бы одного сиониста-наркомана. Нет таких. И это доказывает, что они стоят за торговлей наркотиками.
Одна из статей конституции Ирана требует «освобождения оккупированных арабских земель» военной силой. Для Ирана недопустимо признание Израиля арабскими странами, потому что ему нечего будет делать на мирном Ближнем Востоке. Заключение мира между еврейским государством и его арабскими соседями лишит Тегеран привлекательного лозунга, под которым иранцы пытаются сплотить вокруг себя регион.
В Тегеране пришли к выводу, что только террор может подорвать мирный процесс. Поэтому полную поддержку получили такие радикальные организации, как ливанская «Хезболла» и палестинский ХАМАС. В свою очередь суннитские ХАМАС и «Исламский джихад»* закрыли глаза на ненависть к шиитам и получают от Ирана деньги и оружие.
Кровавые теракты против гражданского населения провоцируют Израиль на ответные операции, и это срывает любые попытки договориться… Иначе говоря, чем хуже ситуация на Ближнем Востоке, тем лучше для Ирана.
В марте 1996 года в интервью французскому телевидению премьер-министр Израиля, лауреат Нобелевской премии мира Шимон Перес констатировал:
– Иран – центр терроризма, фундаментализма и подрывной деятельности и, с моей точки зрения, опаснее нацизма, потому что у Гитлера не было ядерного оружия.
Шах мечтал о ведущей роли в регионе, Хомейни – во всем мире. Его окружение призывало арабские народные массы по иранскому примеру свергнуть своих шейхов и установить исламское правление. Но идеи Хомейни не привлекли соседние страны. Увидев, что не удалось экспортировать революцию и свергнуть режимы в соседних арабских странах, Иран изменил стратегию. Теперь Иран апеллирует к гордости арабов, демагогически возмущается слабостью арабских режимов в противостоянии Израилю и великим державам. Эта пропаганда находит отклик.
«Освобождение Иерусалима», о котором говорил аятолла Хомейни, для Ирана пропагандистская фраза, а не политическая цель. Хомейни мало интересовался палестинскими арабами. Ему не нравилось еврейское государство по религиозным мотивам. Хомейни вообще был против национализма и существования отдельных государств:
– Международная система порождена
Когда к нему приехал глава «Организации освобождения Палестины» Ясир Арафат, Хомейни сделал выговор: он должен расстаться со своими националистическими идеями и больше думать об исламе. За словами Хомейни скрывался простой расчет. Иран не может возглавить борьбу за Палестину, пока это общеарабское дело. Тут Ирану нет места. Другое дело, если борьба за Палестину – это религиозная война…
Хомейни и Арафат больше не встречались. Окружению аятоллы не нравилось, что палестинцы мало внимания уделяют религии, пьют, смотрят кино. Палестинцы поняли, что никакой реальной поддержки от Ирана не получат.
6 июня 1982 года израильские войска вошли в Ливан. Лидеры шиитской общины Ливана попросили Хомейни о военной помощи. Но Хомейни не стал посылать свои войска и отказался отправить иранские истребители F-4 на помощь Сирии, чья авиация вела бои с израильскими ВС в небе Ливана. Иран всегда воздерживался от прямой конфронтации с Израилем. Предпочитал действовать чужими руками.
Судьба палестинских арабов не интересует и нынешних иранских руководителей. Громкие призывы уничтожить Израиль адресованы арабской улице, которая ловит эти слова с замиранием сердца. Призыв уничтожить Израиль создает замечательное эмоциональное прикрытие для любого исламиста, который утверждает, что сражается за освобождение Палестины.
Когда президент Ирана Мохаммад Ахмадинежад отрицал холокост, уничтожение евреев нацистами в годы Второй мировой войны, – это хорошо рассчитанная провокация. Президент и его окружение исходили из того, что возмущение Израиля, американской и европейской общественности поможет сплочению арабов и мусульман вокруг Ирана. В результате критиковать Иран становится невозможным – это все равно, что поставить себя в один ряд с Соединенными Штатами и Израилем.
Свою страну тегеранские руководители называют супердержавой мирового уровня и примером для всего мира, а ядерную программу считают «величайшим чудом в истории». Каждый иранец несет в себе гордость за свою древнюю цивилизацию. Он помнит успехи древних персов в искусстве и науках. Нынешнее западное превосходство только усиливает ощущение утерянного величия.
Аятолла Хомейни. Инакомыслие под запретом
9 января 1978 года в Куме, в священном городе, где мечеть с золотым куполом величественно возвышается над пустыней, началось восстание против шахской власти. Возмущение верующих вызвали нападки официальной прессы на Хомейни.
В одной из тегеранских газет появилась статья, критиковавшая аятоллу. Она была воспринята с гневом всеми, кто не любил шаха. Закрылся базар, возникло стихийное возмущение. Демонстрацию разогнала армия. Несколько человек были убиты в священном городе Куме. Им устроили пышные похороны. На базаре собирали деньги семьям погибших. Почти все духовенство заняло сторону Хомейни. Мечети, учебные исламские заведения превратились в центры подпольного антишахского движения.
В начале сентября в Тегеран прилетел иракский самолет. Прибыл сводный брат президента Саддама Хусейна, начальник секретной полиции Барзан аль-Тикрити. Он привез послание от Саддама: следует подавить бунтовщиков железной рукой; если нужна помощь, Ирак готов помочь.