Испанский дневник
Шрифт:
– Не я молчи, а ты молчи, слышишь? Сейчас же уйду, если ты будешь разговаривать. Для тебя одно спасение – не двигаться, лежать, молчать.
– Одно спасение?.. Значит, плохо мое дело, говоришь?
Он замолчал и скоро опять начал:
– Имея ранение в области живота, я по правилам спуститься уже не мог. Стукнулся очень сильно о землю. Ясно помню, что ко мне бежали какие-то неизвестные лица. Какие именно – опять неизвестно…
– Ты не слушаешься. Я ухожу…
– Пожалуйста, молчу. Очень обидно, что подстрелили. Я бы приземлился благополучно и сегодня опять в бой пошел… Против фашистов. Против фашистов! Против фашистов!
– Я
– Думаешь, вернусь?
Он посмотрел мне в глаза таким внезапно всевидящим, пронизывающим взглядом – я испугался, что он прочтет слово «перитонит». Но он не прочел. Ослабев, он сразу задремал.
Отряд капитана Антонио вылетел сегодня второй раз в бой, в шестнадцать часов с минутами. Он сбил еще четыре истребителя, три «Хейнкеля» и один «Фиат».
Итого за сегодняшний день над Мадридом сбито десять фашистских самолетов, восемь германских и два итальянских. Потеряны бомбардировщик «Бреге», устарелой конструкции, и машина Антонио.
Заголовки сегодня вечером в «Мундо обреро»:
«Воздушный бой над крышами Мадрида».
«Слава героям воздуха! Фашистские самолеты, сбитые летчиками свободы, свидетельствуют перед миром, что фашизм будет побежден у ворот Мадрида».
«Да здравствуют пилоты республики!»
Ночью объехал пригородные участки. Наступление уже замерло. Большинство частей отошло в исходное положение, кроме Каса дель Кампо, где интернациональная пехота и Третья бригада Галана с помощью танков все-таки продвинулись вдоль стены на целых четыре километра. Бойцы ударной группировки так и лежат перед горой Ангелов, ни вперед, ни назад. А все-таки сегодняшний день в совокупности принес много пользы. Фашисты видят, что Мадрид не только отбивается, но и атакует, что он не так уж одинок, что ему приходят на помощь. Это озадачит противника, заставит его перестраиваться, подкрепляться, отнимет время. А время это нужно здесь, в Мадриде. Каждый лишний день укрепляет республиканцев, хотя бы и ценой укрепления врага.
14 ноября
Сегодня сравнительно тихий день. Напряжение в городе чуть-чуть ослабло. У Толедского моста идет перестрелка. Два автомобиля застигнуты снарядами – окровавленные обломки валяются на мостовой. У баррикад бойцы сидят спокойно, терпеливо, отвечают на огонь методически, без излишней трескотни.
Сеговийский мост поутру взорван. Разрушил его бомбой «Юнкерс», сам того не желая. Он метил в республиканские части, стоявшие у моста.
У вокзала Аточа бомбы исковеркали фасад здания министерства общественных работ. Две громадные мраморные колонны рассыпались, как сахарные головы. Рядом с министерством бомба вырыла глубокую воронку, через нее видны рельсы метро. Правда, метро здесь проходит не глубоко.
Сила бомб громадная. Это бомбы-полутонки, по пятьсот килограммов.
Прибыла каталонская колонна во главе с Дурутти. Три тысячи человек, очень хорошо вооружены и обмундированы, внешне совершенно не похожи на фантастических воинов, окружавших Дурутти в Бухаралосе.
Он обнял меня очень радостно, как старого приятеля. И тотчас же пошутил:
– Ты видишь, я не взял Сарагосу, меня не убили, и я не стал марксистом. Все еще впереди.
Он похудел, подтянулся, вид более военный, у него адъютанты, и разговаривает он с ними не митинговым, а командирским тоном. Он попросил себе советника-офицера.
– Ты коммунист. Ладно, посмотрим. Ты будешь всегда рядом со мной. Будем обедать вместе и спать в одной комнате. Посмотрим.
Ксанти ответил:
– У меня все-таки будут свободные часы. На войне всегда бывает много свободных часов. Я прошу разрешения отлучаться в свободные часы.
– Что ты хочешь делать?
– Я хочу использовать свободные часы для обучения твоих бойцов пулеметной стрельбе. Они очень плохо стреляют из пулемета. Я хочу обучить несколько групп и создать пулеметные взводы.
Дурутти улыбнулся.
– Я хочу тоже. Обучи меня пулемету.
Одновременно в Мадрид приехал Гарена Оливер; он теперь министр юстиции. Они ходят вдвоем.
Оба знаменитых анархиста беседовали с Миахой и Рохо. Они объяснили, что анархистские части пришли из Каталонии спасти Мадрид, и Мадрид спасут, но после этого здесь не останутся, а возвратятся в Каталонию и к стенам Сарагосы. Далее они просят отвести колонне Дурутти самостоятельный участок, на котором анархисты смогут показать свои успехи. Иначе возможны недоразумения, вплоть до того, что другие партии начнут себе приписывать успехи анархистов.
Рохо предложил поставить колонну в Каса дель Кампо, с тем, чтобы завтра атаковать фашистов и выбит их из парка в юго-западном направлении. Дурутти и Оливер согласились. Я с ними потом беседовал – они убеждены, что колонна отлично выполнит задачу. Оливер спросил меня, существуют ли в Красной Армии особо храбрые, специально ударные пехотные части, такие, которые можно было бы поставить впереди более слабых войск, нанести удар, увлечь за собой более слабые части, а затем, после боя, уйти в тыл и перейти на другой участок с той же функцией.
Я сказал, что, насколько мне известно, таких частой у нас нет. Тактика ударных войсковых кулаков – самая правильная, но командование должно иметь возможность создать такой кулак в любое время из любых свежих, боеспособных частей.
Оливер сказал, что для Испании в данный период подобные части очень необходимы, и он не представляет себе, как можно будет на ближайшее время драться без них.
Ларго Кабальеро посетил некоторые центры формирований вокруг Мадрида и вернулся обратно в Валенсию, не заезжая в Мадрид. Говорят, будто ему отсоветовали посещать сейчас город, потому что отношение рабочих к нему очень озлобленное, из-за столь внезапного, панического, украдкой, отъезда шестого ноября.
Разговоры эти, вообще говоря, очень неприятны. Не без основания, конечно, но слишком огульно, в Мадриде стали ругать и поносить всех, кто уехал и эвакуировался, т. е., кому пятого и шестого не удалось выпросить себе места в автобусе или грузовике на Валенсию, теперь шумно презирают «подлых трусов». В свою очередь, «валенсийцы» буквально за одну эту страшную неделю создали легенду о заносчивых, драчливых, самонадеянных мадридцах, об их дерзости и самостийности, вплоть до неповиновения центральному правительству. Валенсию потрясла озорная демонстрация солидной мадридской левореспубликанской газеты «Политика», которая на самом видном месте, рядом с заголовком, напечатала: «Некоторые любители мягкого морского климата слишком поспешно отправились на побережье. Пусть попробуют эти туристы сунуться обратно в Мадрид!»