Испанский капкан

Макеев Алексей Викторович

– Вот так! – сказал Крячко. – Устами младенцев глаголет истина. Похоже, Шрайбер где-то здесь, Лева, а этот, прости меня господи, экзотический человек с черной кожей замазывает нам глаза. Ну-ка, Портнов, брось к черту этого гордого сына Африки и займись пьянчугой. Этот человек кажется мне куда более коммуникабельным…

Негр, казалось, угадал намерения Крячко, потому что в ту же секунду без всяких церемоний сгреб пьянчужку в охапку и, развернув на сто восемьдесят градусов, пинком отправил к входной двери. Пьяный пытался сопротивляться, но чернокожий портье, который был выше на две головы,

без усилий вытолкал его на улицу и спихнул с крыльца.

– Тут какой-то расизм наоборот, – недовольно проворчал Гуров. – Чернокожие бьют блондинов и даже «пардон» не говорят.

– Причем бьют их в самый интересный момент, – сердито добавил Крячко и поспешно шагнул к двери. – Теперь вот бегай за этим типом…

Но бегать ему не пришлось, потому что у дверей его перехватил портье и своей выпуклой грудью перекрыл выход, всем своим видом давая понять, что не позволит Крячко побеседовать с блондином. Он что-то еще сказал при этом довольно наглым покровительственным тоном. Портнов перевел скучным голосом:

– Просит не нарываться… Может, правда, не будем нарываться, мужики? Не нравится мне это место! Здесь нож под ребра сунут – и ни одна собака не всколыхнется.

– Это точно, местечко дикое, – сказал Крячко, недобро щуря глаза.

Он неожиданно для всех выхватил из кармана пистолет и сунул дуло под нос негру, заорав при этом зверским голосом:

– С дороги, сука, пока шкуру не продырявил!

После этого опешили все, а больше всех Гуров, который никак не ожидал увидеть в руках у Крячко пистолет. Пока он приходил в себя, негр сделал, может быть, единственное, что мог сделать в этой ситуации, – он резким профессиональным движением исполнил крюк справа и сбил полковника Крячко с ног.

Он не только сбил его, но и отправил в нокаут, потому что после падения Крячко даже не попытался подняться, а пистолет полетел в сторону и откатился прямо под ноги Гурову. Негр наклонил голову и бросился в свою конуру. Он был похож в этот момент на нападающего в американском футболе, любой ценой намеревающегося взять зону. Гуров понял, что если он доберется до своей каморки и запрется там, то им рассчитывать здесь будет уже не на что. Кажется, это понял и Портнов. А возможно, его просто взяла за живое неудача земляка, и он инстинктивно захотел отомстить чужеземцу. По комплекции он был едва ли не в два раза мельче негра, но тем не менее бесстрашно метнулся ему в ноги, подкосив на бегу, как заправский защитник.

Негр совершил кульбит и грянулся об пол. Для его тренированного мускулистого тела это падение не было смертельным, но, прежде чем он успел подняться, рядом уже был Гуров. Что есть силы он ударил портье рукояткой пистолета по затылку. Тот закатил глаза, окончательно рухнул ничком на пол и затих.

«Прости меня господи, как говорит Стас, – покаянно подумал Гуров, глядя на лежащее у его ног огромное тело. – Но раз уж пошла такая пьянка…»

Он мотнул головой и скомандовал Портнову:

– Тащим его в каморку, пока никто не увидел!

Обливаясь потом, они затащили атлета в его комнатушку и посадили в угол между никелированным привинченным к полу сейфом и колченогим столом со множеством ящичков. На столе лежала раскрытая регистрационная книга с

записями и стоял сифон с газированной водой.

– Найди пока Шрайбера! – сказал Гуров Портнову, указывая на книгу.

Он взял сифон, вышел в вестибюль и выпустил все его содержимое в лицо лежащему без сознания другу.

Крячко застонал, открыл глаза и произнес:

– Ну вот мы и квиты. А то я все мучился, что ты получил здесь по голове, а я хожу, живой и здоровый… Теперь тебе не так будет обидно.

– Да уж! – поморщился Гуров. – Только мне не обидно. Мне просто тошно. Добром все эти выкрутасы не кончатся. Встать-то хоть можешь? Нам нужно поскорее убираться отсюда. Но уходить без Шрайбера теперь было бы просто глупо. Так что все нужно обтяпать в пожарном темпе.

– А где чемпион? – поднял голову Крячко. – Вы с ним справились?

– Где ты взял пистолет? – не отвечая на вопрос, произнес Гуров. – Обчистил Петлюгина? Нарываешься на неприятности? Тебе мало того, что мы имеем?

– Послушай, Лева! – жалобным шепотом проговорил Крячко. – Сам же настаиваешь, что времени в обрез, а сам заводишь разговоры на отвлеченные темы! Обсудим это позже. Дай руку!

Гуров скрипнул зубами, но руку подал и поставил Крячко на ноги. Едва они вернулись в каморку к портье, как тот открыл глаза. Увидев себя в окружении агрессивных незнакомцев, он было дернулся, намереваясь продолжить сопротивление, но Гуров с чрезвычайно мрачным видом направил на него пистолет и приказал заткнуться. Как ни странно, негр прекрасно его понял и затих. Он даже позволил забрать ключи и запереть себя в каморке. Возможно, он рассчитывал на телефон, но Крячко со злорадной улыбкой перерезал провод. Мобильник отбирать не стали – просто вытащили из трубки аккумулятор. Потом заперли негра в его комнатушке и побежали на второй этаж отеля. Портнов уже сообщил им, что господин по фамилии Шрайбер записан в двести тридцать втором номере.

Кроме того, что подняться по лестнице, им еще пришлось преодолеть весь длиннющий коридор на втором этаже, потому что номер тридцать второй находился в самом конце. Ничего особенного они не делали, но, как только кто-то из постояльцев распахивал дверь, чтобы выйти из номера, как тут же предусмотрительно нырял обратно, позаботившись повернуть ключ в замке на два оборота. Судя по всему, народ тут проживал недоверчивый до крайности.

Но Гурова ничего, кроме тридцать второго номера, здесь не интересовало. Он уже был сыт по горло прихотливыми поворотами этого жаркого острова. Если бы удалось сейчас пролить свет на исчезновение Абрамова, хотя бы крошечный лучик, тогда Гурова здесь абсолютно ничего уже не держало бы, по крайней мере, мысленно он убеждал себя в этом.

За несколько метров до двери тридцать второго номера они перешли на шаг. Но его обитатель уже, видимо, услышал что-то или почувствовал. Во всяком случае, он никак не отреагировал на осторожный стук в дверь, которым дал о себе знать полковник Крячко, первым подошедший к номеру.

Однако в комнате явственно послышался торопливый шум, и Гурову даже показалось, что это скрипит отворяемая балконная дверь. Прыжок со второго этажа был делом не слишком хитрым, поэтому Гуров не стал разводить дипломатию.