Испанский сон
Шрифт:
— Где мы возьмем нужный прикид?
— Я думала, в тех же пассажах…
— Не скажи. Я невзначай там посматривала туда, сюда; обратила внимание и на кожу. Видно, до кризиса все путевое раскупили, а новых поставок нет — в результате ассортимент скуден, модели претенциозны, да и вообще все это с Малой Арнаутской улицы. Ты уже не в Барселоне, подружка.
— Ты права, — со вздохом признала Ана.
Подруги задумались.
— Простите, — неожиданно спросила Марина, — правильно ли я поняла, что вы бы хотели купить молодежное кожаное изделие?
— Да, только импортное и приличное.
— Видите ли, у меня есть одна знакомая, — сообщила Марина, — она челнок, возит кожу из Турции.
— Из самой Турции? — удивилась Ана.
— Вот это да! — расширила глаза Вероника.
Они переглянулись с видом благоговения.
— Вот, оказывается, в чем зарыта собака! — сказала Вероника, постучала себя пальцем по лбу, а потом подняла его вверх. — Из Турции! ну конечно же! Правда, не знаю как насчет подчеркнуто, но уж насчет демократично…
— Да, — потрясенно отозвалась Ана. — Как же мы раньше-то не доперли?
Марина немного помолчала.
— Думаю, в основном это дешевенькие плащи и куртки, то есть товары для массового потребителя, — продолжала она затем как ни в чем ни бывало, будто бы и не замечая неприкрытой и даже где-то оскорбительной иронии старших собеседниц. — Ясно, что это не про вас, Госпожа. Но может ведь быть, что наряду с этим ширпотребом… скажем, для определенного круга заказчиков… она возит те самые вещи, которые вам нужны; а не возит она, так возят какие-нибудь ее коллеги. Я бы даже больше сказала: в дорогих салонах вовсе не настоящие демократические изделия, а так… авторские идеи, неизвестно еще удачные или нет; челноки же, если такое возят вообще, уж будьте уверены — именно то, в чем ходят на дискотеки.
Ана и Вероника опять переглянулись.
— Извини, — сказала Госпожа. — Мы действительно не подумали о таком варианте. Ты не могла бы узнать?
— Сию же минуту.
Марина подошла и телефону и набрала номер, все еще живший в памяти ее пальцев. Голос, ответивший ей, принадлежал Котику. И то неплохо, подумала она.
— Да?
— Котик, это Марина.
— Девственница?
— Пока да; вижу, ты еще помнишь меня?
— Похоже, я буду помнить тебя вечно, — буркнула Котик. — А вот ты — могла бы наконец забыть этот телефон?
— У меня к тебе дело.
— Опять вопрос?
— Нет… то есть да… скажи, ты по-прежнему работаешь челноком? Меня интересует кожа.
Котик недоверчиво хмыкнула.
— Кожи как бы на каждом углу полно.
— Меня интересует не такая.
— Хм. Какая же?
— Ну представь себе, — сказала Марина, покосившись на Госпожу, — что я надумала стать дорогой проституткой.
Ана с Вероникой зашлись в тихом хохоте.
— Это я очень легко могу себе представить, — сказала Котик, — но почему же именно дорогой?
— Потому что шмотки нужны приличные, — разозлилась Марина.
— А-а, тогда поняла. Твой размер?
— Нет.
— Так бы сразу и сказала. А какой?
— S.
Котик надолго замолчала.
— Эй, — забеспокоилась Марина, — ты где?
— Не ори. Думаю.
— Мне нужно быстро, — сказала Марина.
— Ну, приезжай.
— Когда?
— Завтра. В три.
— Завтра я днем в больнице. Я работаю — помнишь?
— Ну да. Ты передала Ольге мой привет?
— Да, — соврала Марина.
— А она передала мне?
— Нет, — сказала Марина, — но это потому, что я не собиралась тебе звонить. Если бы она знала, что я тебе еще позвоню, то наверняка передала бы. Она очень хорошо к тебе относится… как, впрочем, и я, — заметила она, подумав, что Котик сыграла немалую роль в создании ее нынешнего счастливого бытия. — Может, — скромно добавила она, — и ты когда-нибудь по отношению ко мне разлупишься; время — лучший лекарь.
— Держи карман шире, — проворчала Котик, однако тон ее все же заметно смягчился. — Мы говорим о делах; эмоции здесь как бы не имеют значения. Приезжай прямо сейчас, сходим кое-куда по соседству.
— Минуточку, — сказала Марина и закрыла трубку рукой. — Госпожа, я могу ехать прямо сейчас?
Ана растерялась.
— Но я полагала, нам нужно ехать вместе…
— Это не тот контингент, — решительно возразила Марина. — Я примерно поняла, что требуется; вначале сама посмотрю, чтобы вы не тащились черт-те куда, а уж если там действительно что-то есть, то назначу стрелку и вам с госпожой Вероникой.
— Что же, очень разумно, — одобрила Ана.
— Буду через час, — сказала Марина Котику.
— Учти, — сказала Котик, — жду ровно час; не одна ты у меня такая. Опоздаешь — пеняй на себя.
— Ага, — сказала Марина и повесила трубку.
— Не тот контингент! — с одобрительной ноткой передразнила Вероника. — Ну ты и масть, Мариночка!
— Извините, — сказала Марина обеим, — я допустила в разговоре фривольности; но, видите ли, при использовании второй сигнальной системы — с другими системами по телефону не очень-то! — необходимо учитывать поведенческий архетип перципиента-индуктора. Ежели хочешь добиться своего, с одним приходится говорить так, с другим этак… Однако мне пора бежать.
— Ты позвонишь?
— Если не возражаете, я еще приеду.
И она побежала по предвечерним улицам, счастливая, что может удружить Госпоже, и вообще счастливая от всего, что происходит. На нужную ей станцию метро можно было дойти по свежему воздуху, но, проходя мимо Арбатской, она подумала, что может сэкономить минуту-другую, если срежет угол под землей. Она спустилась вниз и заторопилась по переходу, ведущему к Боровицкой.
Идти ей было недалеко, и она уже подходила к станции, когда подле какой-то латунной, ребристой двери в стене перехода мужчина, одетый во все черное, загородил ей путь. Она сделала шаг в сторону, чтоб обойти его, но кто-то другой зашел сзади, сбоку, взял ее под руку и развернул лицом к латунной двери. Она и пикнуть не успела, как дверь отворилась и поглотила ее, увлекаемую неведомыми пленителями. Дверь мягко захлопнулась за спиною, и Марина очутилась в полутьме, в начале коридора, показавшегося ей бесконечно длинным. Ее крепко держали под руки; она дернулась раз-другой — и поняла, что вырваться невозможно.