Испанский сон
Шрифт:
— Черт возьми, — буркнул Вальд. — Не запишешь ли разговор?
— Страшно, — признался Филипп. — Вдруг обнаружат? Это не Эскуратов, не кожаный.
— Понимаю. Одного не понимаю — почему ты?
Филипп пожал плечами.
— На все Божья воля.
— Истинно так, — пробормотал Вальд. — Пойду помолюсь; можешь принять его в своем кабинете.
Филипп проводил его до двери.
— Женя, — сказал он, выглянув в приемную, — проводи гостя ко мне. Улыбнись очень ласково.
— Я уже сделала это.
— Таким людям, — сказал Филипп назидательно, — нужно ласково улыбаться не менее трех раз.
Он вернулся на свое рабочее место и почувствовал, что начинает потеть. Он понятия не имел, как разговаривать с людьми, которые делают такиевещи — только догадывался, что ласковой улыбкой тут не отделаешься.
— Здравствуйте, Филипп Эдуардович.
Человек был, вероятно, ровесником Филиппа, стандартно безлик, но отнюдь не бесплотен. Филипп встал из-за стола. Ладонь, оказавшаяся в его протянутой навстречу руке, была не слишком велика, но суха, крепка и, пожалуй, приятна на ощупь.
— Виктор Петрович, — представился гость.
— Очень приятно.
— Взаимно…
Гость сел в кресло перед столом и положил на стол половинку купюры.
— Для порядка, просил бы вас совместить.
— Это обязательно? — улыбнулся Филипп.
— Попросил бы, — повторил Виктор Петрович.
Филипп вынул свою половинку и приложил к той.
— Отлично, — сказал гость и покосился на пепельницу. — Вы позволите? — С этими словами он щелкнул зажигалкой, которая уже была приготовлена в его руке, поджег вначале одну половинку купюры, а затем и другую, бросил их в пепельницу и, когда те догорели, примял пепел зажигалкою. После этого он вновь поднял взгляд на Филиппа и непринужденно осведомился: — Как вы себя чувствуете, как дела?
— Хорошо, — сказал Филипп. — Вы и есть тот человек, которого я должен благодарить за это?
— Ну что вы, — улыбнулся Виктор Петрович, — я лишь исполнитель. Тем не менее… мне поручено… вы не возражаете, если я перейду прямо к делу?
— Вы же пришли не затем, чтобы деньги сжигать, — неуклюже пошутил Филипп, поводя руками и ощущая, что вспотел окончательно. — Чай, кофе?
— Спасибо, — покачал головой гость. — Филипп Эдуардович, вам нечего нас бояться. Мы не бандиты, не вымогатели; мы… скажем так… воинское формирование; и те, кто отдает нам приказы, тоже не вымогатели и не бандиты.
Филипп промолчал.
— Логично возникает вопрос, — продолжал Виктор Петрович, — какого, извините… и так далее. Я не могу ответить вам на этот вопрос. Думаю, никто не ответит.
Филипп опять промолчал.
— А дело мое следующее, — сказал гость. — После известных вам событий фирма «Цельный Бензин» оказалась без крыши, то есть одновременно беззащитна и свободна от вымогательства. Так как вы, в силу специфики вашего подряда, хорошо знакомы с ее деятельностью — почему бы вам не взять ее под себя?
— Что значит «под себя»? — поинтересовался Филипп.
— Вы же знаете, что первое лицо у них свадебный генерал, — сказал гость без малейшего смущения. — Единственным активным штыком был Эскуратов, — он вздохнул и развел руки в стороны, — так что сейчас фирма с приличным оборотом, можно сказать, выставлена на аукцион.
— Вы хотите сказать, что нам нужно ее купить?
— Незадорого, Филипп Эдуардович. Совсем незадорого, просто за гроши.
— Вряд ли за гроши, — покачал головой Филипп. — Насколько мне известно, уставной капитал у нее отнюдь не символический.
— Правильно, — согласился Виктор Петрович. — Но только владеет им единственная холдинговая фирма… вот ее-то вы и купите. Не беспокойтесь, — улыбнулся он, — мы хорошо изучили этот вопрос.
— Но… какой вам резон? — спросил Филипп.
— Не знаю, — ответил гость. — Если вы думаете, что здесь некий подвох, можете отказаться; вас никто не будет за это преследовать. Однако… — и лицо его сделалось лукавым, — вы же понимаете, что тогда «Цельный Бензин» неизбежно попадет в ту или иную сферу влияния… и если у вас возникнет еще какая-нибудь проблема, я не уверен, что мое руководство вновь надумает вас выручать.
— Хорошо, — сказал Филипп. — Допустим, мы согласились; кстати, решать без своего партнера я не могу…
Виктор Петрович сделал уважительный жест.
— Итак, мы согласились. Завтра приходит некто и говорит: давайте деньги и прочее. На кого мне сослаться? Вы понимаете… и так-то мы, сами по себе, в затруднительном положении после этих дел… а тут еще что-то весьма скандальное и, честно говоря, с вовсе неизвестными обязательствами. Вы же не думаете, будто наш подряд позволил нам залезть в их сейфы и мозги?
— Но к вам и так могут придти.
— Вот именно.
Гость помолчал.
— Давайте так, — предложил он. — Вы соглашаетесь на мое предложение и берете фирму. Если возникнут проблемы, вы просто сообщите о них мне. Это не крыша; если вас спросят, под кем вы, ваш ответ будет прежним — ни под кем. Больше к вам не придут… а если кто-то другой сунется, опять сообщите… и так далее. Если предположить, что я вру, то вы все равно ничего не теряете — отдадите им эту вонючую фирму, и дело с концом.
— Как же! дело с концом! — иронически отозвался Филипп, — тут из-за несчастного подряда чуть без штанов не оставили, а вы говорите о целой фирме.
— А почему вас не оставили без штанов, Филипп Эдуардович? — с не меньшей иронией осведомился гость. — Не кажется ли вам, что у вас просто нет другого выхода?
— Увы, — сказал Филипп, — очень даже кажется; я просто ждал, когда вы произнесете эту фразу. Но поскольку так бывает только в кино, то я смею надеяться, что вы хотя бы намекнете мне о ваших истинных целях.