Испанский театр "Золотого века". Пьесы (сборник)
Шрифт:
Теодора. Как, тебя ль я вижу?
Ты вновь на воле, ты со мной.
Финео (в сторону). Мне это все грозит бедой. (Уходит.)
Сцена XIX
Дон Фернандо, Гарсеран, Теодора, Чичон, Камачо, Корнехо, Xарамильо, заключенные.
Дон Фернандо.
В его великом милосердье
Достойным увенчать успехом
Наш смелый замысел. Теперь
Нам нужно обсудить спокойно
И порешить, как мы свободу
Всего вернее сохраним.
Хотя на первый взгляд мы здесь
Нашли себе приют надежный, —
Известно вам, какие льготы
Предоставляются посольским
Домам, – однако забывать
Не должно, что послы нередко
Дают согласие на то,
Чтоб нарушалось это право.
Так заставляют поступать
Их интересы государства
В те дни, когда покой страны
Важней всего. А мой противник
К тому ж – всесильный фаворит,
И угодить ему, конечно,
Посол захочет. Вот по этой
Причине и приняв в расчет,
Что здесь, укрывшись, мы попали
В тяжелый плен тюрьмы другой
И снова лишены свободы,
Я предлагаю вам Сеговью
Покинуть вместе и идти
Туда, где слава о делах,
Свершенных нами, для рассказов
Обильную даст пищу. Много
Нас здесь сейчас, а станет больше,
Когда примкнут к нам все, кого
Тревожат прежние проступки.
Освободив из мест соседних
Уловкой хитрой или силой
Тюремных узников, из них
Свое мы войско образуем.
Пускай оно нагонит страх
На вражьи полчища и станет
Оплотом верным для своих.
Займем мы дикие вершины
Окрестных гор. Свою защиту
Дадут нам скалы, став врагу
Стеной и башней неприступной.
Мы будем грабить пешеходов
И близлежащие селенья
Обложим далью: отдадут
Они нам деньги и добро,
Кормить нас будут поневоле,
И сможет каждый оскорбленный
Отмстить обидчику, – тому
Найдется повод, – а победу
Удача наша обеспечит.
Камачо. Мне план ваш очень по душе.
Корнехо. Да кто ж из нас не пожелает
За вами следовать!
Харамильо. Мы все
Сошлись в одном и том же мненье.
Чичон (в сторону). Что слышу? Господи помилуй,
Готовы в полымя они
Теперь шарахнуться. Чичон!
Тут путь на виселицу прямо.
Дон Фернандо. А вы, сеньор
Вы что мне скажете?
Гарсеран. Другие
Теперь заботы у меня.
Увы, еще я не владею
Своей свободой. Я опутан
Красивой цепью, я в плену
У женской прихоти. Но, зная,
Что сердцу вашему знакома
Любви неумолимой власть,
Не сомневаюсь я, что вы
Мое сочтете оправданье
Вполне достаточным. И если
За вами следовать не может
Моя особа, верьте мне,
Душа моя полна сознаньем,
Что вам я был обязан жизнью,
И вечно буду я считать
Себя в долгу у вас, и – верю —
Настанет день, когда смогу
Вам это доказать на деле.
Дон Фернандо. А я, я вашей крови верю.
Гарсеран. Пусть ваши доблестные руки
Не меньше счастья завоюют,
Чем мужества таится в них. (Уходит.)
Сцена XX
Дон Фернандо, Теодора, Чичон, Камачо, Корнехо, Харамильо, заключенные.
Чичон. А я, сеньор, раз никого
Я не убил и мне Сеговья
Пришлась по нраву, раз к тебе
Я поступил, чтоб научиться
Из ткацких рук твоих владеть
Челном, не челноком… дозволь
С твоею милостью свести
Мне счеты. Ты мне три дуката
Изволил дать. Они равны
Трем месяцам моей работы.
Я у тебя разбил горшок,
Два блюда и один урыльник.
Купил за это молоток
И пук веревок.
Дон Фернандо. Ах, предатель!
Чичон. Сеньор, подальше руки! (Бежит к воротам.)
Камачо. Стой!
Удрал на улицу, негодник.
Чичон. Вас много здесь. А если хочешь
Один ты на один со мной
Сойтись, так ждать тебя я буду
На площади и у подножья
Тюремной виселицы.
Камачо. Крепкий
Себе сыскал он частокол.
Сцена XXI
Дон Фернандо, Теодора, Камачо, Корнехо, Харамильо, заключенные.
Дон Фернандо. Теперь должны решить вопрос
Мы важный: выбрать капитана —
Такого, чтоб ему охотно
Все подчинялись. Нам недаром
Твердит история о том,
Что без вождя порядка нет,
А где порядка нет, там вечно