Испанский театр "Золотого века". Пьесы (сборник)

де Вега Лопе Феликс Карпио

Сцена III

Камачо, Корнехо и Харамильо. Все трое в масках. Они ведут альгуасила [40] . Те же.

Альгуасил. О, если человечны вы,

Возьмите все, но пощадите

Мне жизнь! Подумайте, жестокость

Позорит мужество…

Камачо. Иди!

И рта не открывай.

Дон Фернандо. А кто ты?

Альгуасил.

Я – альгуасил, себе на горе.

40

Альгуасилы (полицейские) имели при себе вару (жезл) как знак власти. Тот, к кому они прикасались этим жезлом, считался арестованным.

Камачо. Скажи верней, на горе мне:

Меня твои схватили руки,

Но Богом я клянусь, не так

С тобой покончим мы сегодня.

Дон Фернандо. Скажи, что нового в Сеговье?

Альгуасил. Там с уст у всех не сходит имя

Ткача Педро Алонсо.

Дон Фернандо. А!

Что ж говорят о нем?

Альгуасил. Всего

Не перескажешь. Сотни разных

Правдивых вымыслов. Молва

Потом сама их утверждает.

Дон Фернандо. Да, он большой преступник.

Альгуасил. Правда.

Ни древность, ни века другие

Еще не видели в Кастилье

Такого негодяя.

Камачо (в сторону). Сам

Он языком своим костер

Себе готовит.

Дон Фернандо. А скажи,

Его пытаются схватить?

Власть принимает меры?

Альгуасил. Как же!

Две тысячи дукатов тот

Получит, кто его живого

Доставит в город.

Дон Фернандо. Тщетный труд!

Я слышал, – от кого, не помню, —

Укрылся он в Андалусии,

От мавров ищет он защиты.

И если срочных мер не примут,

Так будет он неуловим.

Альгуасил. Сейчас внушают больше страха

Знамена нехристей, – они

Уже в Толедо показались,

Войной Кастилье угрожая.

Дон Фернандо. Теперь ответь, куда ты шел?

С какою целью?

Альгуасил. Шел в Мадрид.

Граф дон Хуан меня направил

Разведать тайно, не укрылся ль

Там некий Гарсеран Молина.

Дон Фернандо. С тобою много денег?

Альгуасил. Мало.

Дон Фернандо. Так за последнее ты время

Совсем не грабил?

Альгуасил. Стало трудным

И бездоходным альгуасильство.

В столице жить – одна беда.

Теперь идут на преступленье

Лишь бедняки, кто ж побогаче —

Те не грешат совсем. Людей

Не добродетель исправляет,

А скупость… В ссору не вступает

Тот, кто обижен, из боязни

Рискнуть своей мошною. Тяжбу

Истец кончает миром. Страстный

Любовник забывает страсть,

А если, на его беду,

Кого мы и захватим с дамой,

Чтобы избегнуть штрафа, он

Готов пойти на смерть скорее,

Чем впасть вторично в грех. Забыто

Совсем взиманье десятины [41] ,

41

Взимание десятины – алькабалы, налога на товары, которые продавались или обменивались. Он уплачивался продавцом, а при обмене – обеими сторонами, участвовавшими в сделке, поровну.

А если кто и соберется

Ее взыскать, так тут же сам

Он предлагает мировую

И суд третейский. Словом, друг,

Так стала маленькая пташка

Умудрена, что хищной птице

Нет от нее житья.

Дон Фернандо. Хочу

У Бога заслужить прощенье,

Все отобрав, что взял ты сам.

Все, до последнего реала,

Отдать ты должен, если ж скроешь,—

Заплатишь жизнью.

Альгуасил. В кошельке

Вот этом маленьком найдете

Вы цепь и перстенек. Вот все,

Что я имею.

Корнехо. А вдобавок

Отдашь ты епанчу и платье.

Альгуасил. Я все отдам тебе охотно.

Камачо. Ну, а теперь отдай и жизнь. (Хочет ударить

его кинжалом.)

Дон Фернандо. Не убивай его.

Камачо. Да разве

Не он – виновник всех несчастий?

Он задержал меня!

Дон Фернандо. Пусть так,

Но если действовал он только

Как представитель власти, он

Не оскорбил тебя арестом, —

И у тебя причины нет

Его карать.

Камачо. А разве мало,

Что сам он альгуасил?

Дон Фернандо. Да, мало!

И знай, что мне несносны люди

Те, что готовы ненавидеть

Всех представителей закона

За то лишь, что они должны

Блюсти закон. Скажи, ужели

Власть не нужна совсем? А если

Нужна, кому же, как не людям,

Осуществлять ее? Ответь!

Иль хочешь ты, чтоб аресту

Там, где преступников так много,

Не подвергался уж никто?

Хотя профессию свою

Успели сделать альгуасилы

Всем ненавистной, все ж они

Жизнь сохранить себе сумели

Средь множества своих врагов,

И, стало быть, в них польза есть.

А кто же больше альгуасила

Врагов имеет в этом мире

При их продажном ремесле?

Малейший их проступок сотни

Находит злейших хроникеров.

Иди же, друг…